Устремляющаяся вглубь масса воды, достигнув дна, претерпела некие изменения — и повернула вспять. Вода, только что мчавшаяся вниз, сжатая чудовищным давлением столба океана над ней и разогретая до тысяч градусов миллиардами кавитационных микровзрывов, теперь с чудовищной силой выталкивалась вверх и в стороны. И гигантские водяные валы, вздымающиеся на многие сотни метров, гарантированно уничтожили бы как минимум все прибрежные города региона.

Это не было цунами в привычном понимании этого слова. Это был коллапс, обусловленный изменениями, которые Он ненадолго принёс в реальность просто по факту своего существования.

Аватар выдохнул, и, казалось, визор его шлема засиял изнутри. В этот же момент первая волна, несущая в себе воплощённый гнев стихии, ударилась о телекинетические барьеры и искусственные горы, нанизываясь на них, раскалываясь и теряя силу. К этому моменту нельзя было ничего разглядеть визуально, так как к пару добавились колоссальные ураганы и ветра, отрывающие от поверхности океана целые пласты воды и обломков.

Выброс же колоссального количества тепла — а в эпицентре вода продолжала кипеть, — не мог не вызвать очень долгоиграющие изменения в атмосфере всей планеты. И Аватар не мог ничего с этим поделать, так как все его силы, действительно все, были направлены на минимизацию вреда от способных дойти и до Штатов, и до Европы волн.

И словно этого было мало, исчезновение воронки с последующим противоестественно мощным гидравлическим ударом послужило спусковым механизмом для целой цепочки новых землетрясений по всему земному шару. Разломы, частота появления которых и без того была велика, посыпались, как из рога изобилия, а потревоженные вулканы в Тихом Океане начали неспешно чадить потоками чёрно-серого дыма.

— «Это и есть настоящее испытание и предел моих сил». — Промелькнула мысль в голове Аватара, когда уже четвёртый удар обрушился на барьеры, а потерявшая в высоте и скорости две трети волна проследовала дальше, на пустующие берега западной Африки. — «Ещё немного, и я бы не справился, а последствия коллапса возросли бы на целый порядок»…

Несмотря на то, что фактически «взять измором» Аватара было невозможно, он всё ещё был ограничен масштабом и глубиной воздействия в отдельно взятый момент времени. И когда потребовалось остановить катастрофу, эпицентром которой стала область в несколько сотен километров диаметром, возникли первые сложности.

Артур Геслер в этом воплощении уже не мог щелчком пальцев решить все проблемы до единой. Он был Аватаром, мощной, но ограниченной крупицей Изначального. Последним эхом Его человечности и данью уважения ей же.

Ему не хватало сил, чтобы обойтись без компромиссов. Чем-то приходилось жертвовать, а что-то оставлять на откуп человечеству, как, например, ослабшие, но всё ещё представляющие угрозу волны, словно круги на воде растекающиеся по неспокойной поверхности океана. Псионы теоретически могли доделать за ним всю работу, но только в том случае, если их вовремя мобилизуют и поставят правильную задачу.

И справятся ли они хотя бы с этим Аватар гарантировать не мог.

А где-то за гранью доступного людям, Он наблюдал за происходящим, выстраивая прогнозы и планы. Всё происходящее было невероятно важным по меркам смертных, но для Него катастрофа являлась лишь несущественным возмущением, порчей и без того испорченного листа.

Потому что Он, в отличие от своего Аватара, не видел будущего для нынешнего человечества. Но наблюдал из чистого любопытства.

Ведь у Него времени, в отличие от Аватара, теперь было бесконечно много…

Тишина в просторной спальне была обманчивой. Мнимое спокойствие не являлось таковым, и каждый, кто обладал хотя бы зачатками самой обычной человеческой эмпатии, мог сполна насладиться беспокойством, пропитавшим эту комнату.

Достаточно было просто сделать шаг за её порог.

Размеренный писк медицинских приборов, тихое дыхание сидящей у изголовья кровати девушки с пепельно-белого цвета волосами, дробный перестук тяжёлых ливневых капель по оконным стёклам — атмосфера здесь угнетала, но мало кто обращал на это внимание. Телохранители «держали» внешний периметр, а слуги сюда если и заходили, то лишь за тем, чтобы как можно быстрее выполнить свою работу и убраться подальше. Ксения, не оставляющая подругу дольше, чем на десяток минут, сама не замечала, как отваживала их: псионические способности, как известно, могли весьма пагубно влиять на обычных людей, если сам псион не в настроении.

А в последние дни «не в настроении» был каждый второй псион, хоть самую малость ясно воспринимающий связь с так называемой ноосферой.

Ведь после «Финала», момента, когда воронка исчезла, обрушив на планету невероятной разрушительной силы последствия, частично нивелированные Лжебогом, минуло уже трое суток.

Телепаты, которых ранее принудительно изолировали от контакта с аномалией самым что ни на есть топорным и грубым путём, один за другим приходили в себя… или не совсем «в себя». Многие открывали глаза, но искры разума в них больше не было: даже забытье не спасло тех, кто привык внимать чужим мыслям и эмоциям, как своим собственным. Не было в этом процессе никакой корреляции «сильный-слабый» или «опытный-новичок», так как потери равномерно распределились среди телепатов всех рангов, которых попытались «спасти».