«А может ей помощь нужна?» - Спросил я самого себя, и даже уже открыл рот, чтобы озвучить свой вопрос, как в диалог вмешался Кромчий.

– Пат, ты расслабься. Этот жулик тебя стебет. Ты же его знаешь. – Успокоил меня оперативник. Но блин! Он это сделал, чтоб добить следующей фразой. – Она уже минут двадцать, как должна быть дома.

Вот в тот момент я и выпал в окончательный осадок. В голове довольно быстро сложился весь пазл, а потому мой единственный кулак устремился в челюсть Котова. Но куда уж мне до него. Наставник сделав короткий подшаг назад легко уклонился, провалил меня, после чего ловким финтом отправил в ближайшую стену.

– Но согласись! Ты взбодрился. – Довольно улыбаясь, продекларировал он.

– Ага. – Лежа к вехру ногами и опираясь на стену, в стойке «березка», произнес я, обессиленно выдыхая.

«Что Патя? Думал, раз Даматова и преподов больше нет рядом, никто тебе, подколов и уроков в их стиле, преподносить не будет? Наивный слоник».

А еще, я как самый настоящий олень, даже не заметил появления своих коллег возле нас с Михаилом. Это же надо было до такой степени погрузиться в… видео. Черт. Даже вспоминать это стыдно. Так лопухнуться… нужно уметь. Да.

– А вообще не очень смешно. – Произнес я, кувырком вставая на ноги и отряхиваясь. – Тебе никто не говорил, что шутки у тебя дурацкие?

– Регулярно. – Вместо Котова отозвался Митинг. – Я ему об этом при каждой встрече напоминаю, если ты вдруг забыл.

– Я помню и полностью солидарен. – Кивнул я оперу. – Ладно, если на сегодня все, то может меня кто-нибудь подкинет до дома?

Михаил резко отморозился, и быстро сославшись на дела, ретировался. Митинг же махнул на прощание рукой и направился куда-то вглубь подземной базы. И только Кромчий, тяжело вздохнув, махнул рукой, мол следуй за мной.

И вновь был лифт, подъем на поверхность, кивок нашему Егорычу, и вот она улица. Утренний воздух врывался в легкие. Правда утро это можно было назвать с натяжкой, так как темнота еще не отпустила столичный Алексанград. Хотя машины уже ездили и летали по и над дорогами.

– Сюда. – Указал мне рукой на свой транспорт опер.

Когда мы уже сидели в летающем авто Кромчего, тот покосившись на меня решил все же встать на защиту выходки Михаила.

– Пать, ты не злись, на этого оболтуса. – Произнес он, перестараиваясь в ряд, который шел на поворот. – Он ведь ничего не делает просто так. Сам же уже должен знать.

– Да, я не злюсь. – Тяжело вздохнув, произнес я. – Просто… - А вот что «просто», я даже и не знал сам. Усталость уже давала о себе знать, своим накопительным эффектом. Все же сколько всего успело произойти за этот чертовски длинный день, заходящий уже на второй круг. – Я ведь реально переживал. Сначал он пропал, потом Сонька. И меня выбросили за борт…

– Да, тут я тебя понимая. – Вздохнул мужчина. – После нашего провала в Бурамском, ранения – оказаться за бортом обидно. Кстати, а чего ты учиться дальше не пошел?

– Война. – Пожав плечами, ответил я. – Когда Император объявил, я как раз в баре сидел, заливал горе своего отстранения. А тут набор в войска. Вот я и… - Я махнул левой рукой. Договаривать смысла не было. И без того все понятно.

– Да. – Протянул Кромчий. – Знаешь, я бы на твоем месте, наверное так же поступил. Правда глядя на то, какую ты цену заплатил, уже не уверен, что ты все сделал правильно.

– Да, уже и без разницы. – Криво усмехнулся я. – Выбор сделан, так что поздно метаться.

– А рука? Когда восстановят? – Спросил опер.

А вот тут, мне уже отвечать не хотелось. Я ведь тогда еще не успел смериться, с тем что превратился в калеку. Только-только начинал учиться жить с этим. А тут он, с этим дурацким вопросом.

– Уже скорей всего никогда. – Протянул я. – Буду искать себе какой-то протез.

– Погоди. Как никогда? – Удивился опер, и даже повернул ко мне свою голову, благо мы как раз стояли на светофоре.

– Ну, вот так. – Тяжело и мрачно вздохнул я. – Я же на лечении был, когда меня убить пытались. Пришлось выбирать, или рука, или…

– Можешь не продолжать. – Оборвал меня Кромчий, прекрасно поняв, что тема эта далеко не из приятных. – А лицо это тебе тоже на войне?

– Сам. – Хмыкнув ответил я. – Типа маскировка от камер.

– Умно. – Усмехнулся мой коллега, но тут же добавил. – Но слишком радикально.

– Ну, что было под рукой, тем и оперировал. – Развел я левой рукой и культей правой.

Дальше ехали молча. Уже выходя, я поблагодарил Кромчего и замер перед входом в подъезд. Все же если Сонька уже дома, то у нее наверняка есть масса вопросов ко мне. А ведь я не смогу на них ответить. Черт! Как же я тогда надеялся, что моя рыжая отнесется к этому вопросу с пониманием. Все же и сама является носительницей тайны.