Горничная была на том же месте. Когда я проходил мимо неё, она шёпотом спросила:

— Господин буянит? Я слышала грохот.

— Ага, — кивнул я. — Лучше к нему сейчас не соваться. Он злой, как чёрт.

— С заказом что-то не так? — с сочувствием спросила она. — Ну хорошо, хоть ты не пострадал.

— С заказом всё так, — покачал я головой. — Не знаю, напридумывал себе что-то. Ладно.

— Ты иди, иди, — встревоженно сказала горничная, когда внизу раздался звук открываемой двери.

Кивнув, я спустился вниз и направился к выходу, не снимая маску и капюшон.

— Где Валера? — спросил меня охранник.

— Он в туалет отошёл, — махнул я рукой. В боку с новой силой кольнуло. — Сказал тут подождать.

— Да? — он огляделся. — Ладно, пойдём со мной, провожу тебя на выход. Нечего тебе тут торчать.

— Конечно, — кивнул я.

Мы вышли из дома и пошли по дорожке.

По пути я вновь начал восхищённо рассказывать о том, насколько тут всё богато и круто, и как бы я хотел так жить. В этот раз было тяжелее притворятся из-за дыры в боку.

Забыв о своём напарнике, охранник довольно кивал и поддерживал мой интерес.

Проводив меня на выход, он сказал:

— Ты, если чё, в пятницу приходи. Если попадёшь к нам, то у тебя появится реальный шанс жить нормально. Так что давай подумай хорошенько.

— Спасибо большое, — покивал я.

Взяв велик, я поехал по улице. Ох, это было нелегко, аж голова закружилась.

Меня спокойно пропустили на шлагбауме.

Добравшись до места, где меня ждали ребята, я отдал велик Циркачу и начал вызывать такси. Но не в гараж, а на адрес соседней улицы.

— Босс, ну что там? — шёпотом спросил Бонд.

— Босс, ты ранен? — заметил Циркач. — Выглядит опасно.

— Ерунда. Позже расскажу. Велик оставляем тут.

Флюгер принялся вытирать платком рукоятки велосипеда:

— Нельзя пальчики оставлять, я такое в фильмах видел.

Одежду курьера я снял, а пятно крови прикрыл ветровкой Флюгера.

Такси приехало довольно быстро, я сел у окна — раненым боком к двери.

Я держал на коленях коробку, полную денег, и, глядя в окно, довольно усмехался.

А ведь получилось весьма неплохо.

Владислав вошёл в богато обставленный кабинет. За дубовым столом сидел жирный мужик без одного уха и курил толстую сигару.

Владислав подошёл и встал напротив. Он бегло оглядел кабинет и приметил несколько ножей и мачете, висящих на стене.

Толстяк потушил сигару и с интересом посмотрел на Владислава:

— Давно о тебе не слышал, Пуля. Хочешь присоединиться ко мне?

— Нет, — покачал головой Владислав. — Один из твоих бригадиров, Сиплый, наехал на моего сына. Думаю, мы можем разойтись миром. Договориться, обсудить всё.

— На сына? Хе-хе, — приподнял брови Горец и хохотнул. — Да ты что? — он вытащил сигарету изо рта и выдохнул дым. — Расскажи подробнее, я не слышал.

— Вчера хату Сиплого грабанули и вынесли его общак.

— А, так это был твой сын! — нахмурился Горец. — Пусть вернёт все деньги и бабу, которую спёр.

— Баба сама ушла, и он никак с ней не связан, — покачал головой Владислав.

— Пуля, твой сын грабанул моих людей.

— Да, но без мокрухи, — заметил Владислав. — Деньги он вернёт. Но конфликт, я считаю, можно на этом закончить. Парень ещё молодой, горячий.

— Пусть придёт сюда, — Толстяк постучал пальцем по столу. — Лично передо мной извинится. В таком случае я его отпущу. Мы закроем это дело. Я тебя и твоё прошлое уважаю, Пуля, поэтому делаю одолжение.

Толстяк откинулся на спинку кресла.

Владислав, чуть подумав, кивнул:

— Хорошо, он придёт сюда и извинится перед тобой.

Тут раздался звонок.

— Да! — Горец взял трубку и поднёс к уху. Его лицо начало краснеть, глаза чуть ли не выкатились из орбит.

— Что?.. Кто это сделал?! — заорал он. — Кто посмел?! Убью!

Нервно выслушав собеседника, он отшвырнул в сторону телефон и злыми глазами посмотрел на Владислава:

— Пуля, моего бригадира только что нашли мёртвым! Какой-то сосунок-школьник с ним встречался. Скажи мне, дорогой, не слишком много совпадений? Твой сын ведь тоже школьник, да?!

Толстяк зло пыхтел.

Владислав прищурился.

— Ты хочешь сказать, что мой сын прикончил твоего бригадира? Что ты несешь? Он просто пацан. Обычный школьник.

Горец постарался успокоиться.