— Спасибо Ли… — он смутился и постарался поправиться. — Благодарю вас учитель!

— Так-то лучше — всё ещё дуясь, ответила девушка.

Риньш повесил флягу на пояс и принялся жадно жевать. Он двинулся дальше по маршрут патрулирования, искательница пошла рядом.

— Скажи спасибо сестрице Лайшми, это она из столовой принесла. Сказала, на тот случай, если кто ужин пропустит — Риньш удивлённо уставился на Ливи, так запросто называвшую сестрой, целого члена совета Ордена. — Она на самом деле добрая… В глубине души — хитро прибавила девушка.

— Спасибо! — с набитым ртом сказал парень.

— Ей завтра на пробежке скажешь…

— Учитель, я на самом деле благодарен, но я бы предпочёл, чтобы Вы не ходили одна, после отбоя. Всё-таки сюда всяких ссылают — сказав это, Риньш продолжил жевать.

— Я тут дома. Что мне тут будет… Но всё равно спасибо — радостнее сказала девушка.

Риньш пожал плечами. Ему стало грустно от того, что еда закончилась. Впрочем, на сытый желудок патрулировать было всяко веселее. Болтая о чем попало, они миновали ещё какое-то расстояние, оказавшись как раз напротив шхеры за кустами. Взошла самая яркая из лун и теперь в её зеленоватом свете весь мир казался призрачным и нереальным.

В тихом вечернем воздухе Риньш явственно различил какую-то возню.

— Что там? — резко спросил он, выхватывая дубинку. Они как раз оказались у фонаря, и вдруг Риньш увидел, что Ливи побледнела и как-то сгорбилась. — Учитель, что там…

— Т-там п-плохое… — девушка вся дрожала. — С-ст-рах

— Бегом за дежурным! Ясно?! — Риньш резко двинулся по заросшему плаунами газону с освещённой дорожки в сторону кустов.

— Н-нет… — пролепетала Ливи. — С-ст-рах-х…

Риньш, не останавливаясь, проверил локтем кинжал под мышкой, тот был на месте. Парень шёл быстро, но не бежал, стараясь хоть немного дать глазам привыкнуть к рассеянному свету.

Стоило ему оказаться за кустами, как он увидел четверых копошащихся на земле. Двое держали кого-то, заведя ему руки за голову, и то ли зажимали тому рот, то ли засовывали туда кляп, а третий возился, кажется, пытаясь найти что-то на груди жертвы или сорвать оттуда.

В армейские школы брали не тех, кто хотел. Туда запихивали родители, и нередко делали это за проступки. Увы, слишком часто это оказывалось наказанием для окружающих, а не для малолетнего ушлёпка. Риньш повидал всякого и оттого не имел и тени сомнений, что ему делать.

Не замедляясь, он шагнул вперёд и с ноги пробил в голову одному из державших жертву. Тот кувыркнулся и затих, видимо, потеряв сознание. Риньш чуть отступил, поднимая дубинку на плечо. Двое остальных стали резко подниматься ему навстречу.

Риньш со всей силы вдарил дубинкой сверху вниз. Удар получился бы сокрушительным. Увы, парень устал и замёрз, да и съеденная пища расслабила его. Потому врагу удалось уклониться, и удар прошёл по плечу.

Противник бросился на Риньша. Он явно пытался вырубить караульного с одного удара. Потому бил, с замахом шагнув вперёд, чтобы усилить удар. Однако Риньш слишком хорошо запомнил приём, которым его свалил десятитысячник. Он резко развернулся, поднырнул под руку и, ухватив противника за предплечье, швырнул того в кусты. Тот рухнул, с грохотом ломая тонкие стволики, и заорал.

Риньш оказался к третьему нарушителю спиной и тот сразу же прописал ему по пояснице. Впрочем, удар оказался не очень сильным. Риньш в этот момент поворачивался, и часть вложенной в удар силы ушла впустую. Караульный резко повернулся и ушёл в сторону, так, чтобы оказаться лицом к двум противникам.

Тот, который получил по голове, лежал тихо, зато из кустов уже поднимался другой. Он глумливо заговорил:

— Ах ты тварь! Хашт, обходи на…

Риньш еле увернулся от удара одного. Перехватил дубинку за перпендикулярную ручку, подставив длинную часть под удар. Противник весело ругнулся. Похоже, всё это их только раззадоривало.

Дело принимало весьма плохой оборот. Противники были злы и полны сил, чего никто бы не сказал об усталом и больном охраннике. Но хуже всего, что они явно умели драться вдвоём. Риньш провернул дубинку на ручке стараясь ударить одного из противников сбоку по плечу, но тот прочитал удар и уклонился.

Выпады Риньша раз за разом оказывались слабы и медленны, да и реакция его явно притупилась. Он пропустил один удар в корпус, потом другой. Надо было рвать дистанцию и доставать кинжал. Что ж кровь, так кровь…

Ливи сковал страх. Нет, не её собственный. Она слишком сильно чувствовала Лаши. Именно эта мерзкая задавака, которая столько ей пакостила, оказалась там за кустами.

Искательница чувствовала испуг и отвращение от грубых рук, дотрагивавшихся до её нежной, ухоженной кожи. Девушку переполнили паника и отчаяние.

Ливи замерла, не в силах даже двинуться. Секунды страданий тянулись, словно сироп. Её душа металась, не в силах вырваться из этого наваждения. Ей стоило неимоверных усилий хоть немного успокоиться. Она смогла почувствовать липкое омерзительное вожделение и удовольствие.