— Поберегись, жёнушка, — бросает он мне через плечо и замахивается своей дубиной.

Адонис делает выпад, но Фортис останавливает его одним ударом. Земля и камни от корней летят в лицо моему некогда товарищу. Он пытается защищаться, но дистанция между ним и Фортисом слишком большая, чтобы клинок смог достать орка. Всё заканчивается тем, что меч застревает в стволе клёна. Фортис пользуется заминкой Адониса, подходит к нему и вырубает его одним ударом в ухо. Я, наконец, выдыхаю. Пытаюсь унять дрожь в руках.

На дороге показывается телега, запряжённая мулами. Я спешу остановить её. Погонщик, увидев Фортиса, соглашается подвезти нас. Я подбираю лук в кустах и достаю меч из дерева. Невольно замечаю жизненную энергию клёна, струящуюся внутри жёлтым светом. Мне становится жаль его.

— А мы можем взять это деревце с собой? — спрашиваю я, оглядываясь на Фортиса, связывающего Адониса по рукам и ногам. — Здесь оно вряд ли заново прирастёт, а возле дома земля получше будет.

— Давай, если тебе так хочется, — пожимает плечами Фортис. Погонщик только качает головой. Но Фортис даёт ему монету, и тот поворачивается обратно к своим мулам.

Первые минуты мы едем молча. Только клён, удерживаемый Фортисом на весу, шелестит над нашими головами, да колёса телеги скрипят. Потом я как бы случайно наваливаюсь на плечо орка. Пусть он и не выглядит сердитым, но я всё равно хочу убедиться, что между нами всё хорошо.

— Значит, ты в наши края от него сбежала? — спрашивает вдруг Фортис задумчиво. Я замираю, уловив ревность в его тоне. Но отрицать не могу, потому что ответ и так очевиден.

— Всё так, — киваю я и вздыхаю. — Я не хотела оставаться в Лесном королевстве, но без денег нигде в другом месте я бы не выжила. Я быстро поняла, что в порту Либертерра для меня не будет работы. Морские эльфы крайне щепетильны в подборе команды. Потом я услышала, что орки берут в шахты всех подряд без разбора, потому и приехала сюда. Думала, скоплю немного деньжат, а после решу, куда податься. Но с тех пор как стала жить с тобой, я ни разу не подумала, что хочу уехать куда-либо ещё. Слишком сильно ты мне полюбился.

— Я рад, — говорит он, по-прежнему глядя куда-то вдаль. — Но я хочу, чтобы ты знала, что ничего не должна мне. И если однажды захочешь уйти, ты не должна останавливать себя мыслью, что сделаешь меня несчастным.

— А ты будешь несчастен, если я уйду? — я смотрю на него удивлённо.

— Конечно, — отвечает он, покосившись на меня. — Разве это не очевидно?

Я радостно прижимаюсь к его плечу и закрываю глаза. Знаю, что Адонис уже пришёл в себя и слышит наш разговор. Мне хочется надеяться, что он поймёт, почему я влюбилась в Фортиса. Ну а если нет, то мне придётся самой надрать ему задницу. Благо в рукопашном бою я дам ему фору даже без одной ноги.

Фортис

— Думаешь, я позволю вам вот так жить вместе?! — голосит Адонис на весь двор.

— А ты думаешь, мы станем спрашивать твоего разрешения?! — отвечает Сильвия раньше, чем я успеваю что-то сказать.

Они сидят друг напротив друга. Связанный Адонис — на лавке, а Сильвия на высоком еловом чурбане. Её протез лежит рядом на земле. Юбка приподнята до колен, должно быть, из-за жары.

Адонис старается не смотреть на культю. Кажется, вид её сильно его напрягает. Я лучше начинаю понимать Сильвию и её прошлое в доме этого недоноска. Мне хочется вмешаться в их разговор, но Сильвия только качает головой. Не найдя себе другого применения, я беру лопату и отхожу на край двора, чтобы выкопать ямку для молодого клёна. Стараюсь прислушиваться к голосам, чтобы прийти на помощь, если придётся.

— Может, спрячешь всё-таки ногу ради приличия? — произносит Адонис недовольно.

— Не указывай мне, — бросает Сильвия. — Здесь не твой дом. У нас тут свои порядки.

— А, я понял! — зло усмехается эльф. — Ты принимаешь его уродство, как должное, потому что он принимает твоё?

Я сжимаю лопату, готовый снести башку этому гаду. Я, конечно, не красавец — это факт, но как можно Сильвию назвать уродливой?! Грёбаные лесные эльфы! Что с ними не так?!

— Да, ты прав, — вдруг отвечает Сильвия невозмутимо. — Всё именно так, как ты говоришь. И как ты понимаешь, тебе, такому прекрасному и совершенному, в этой системе нет места. Поэтому убирайся отсюда и забудь сюда дорогу.

На последних словах тон Сильвии суровеет. Адонис, видимо, осознав, что его издёвка не сработала, меняет тактику. Лицо его становится плаксивым.

— Сильвия, прости! Я со зла сказал глупость. Я никогда не считал твою искалеченную ногу уродством, — произносит он скороговоркой. — Если бы оно было иначе, стал бы я терпеть тебя у себя дома столько времени?

Он вздыхает и с искусством опытного лицедея опускает глаза. Я замираю, чтобы уловить каждое его слово.

— Я скучал по тебе, потому и пришёл сюда. Я позабочусь о тебе, обещаю. Ты думаешь, этот орк сможет дать всё то, что могу дать я? Посмотри на него…

Он бросает презрительный взгляд в мою сторону. Я ещё крепче сжимаю лопату так, что черенок в руках начинает трещать. Потом ловлю на себе ласковый взгляд Сильвии и невольно улыбаюсь ей. Сердце начинает неистово колотиться в груди.

— Я думаю, что он может дать мне главное, в чём я нуждаюсь: уважение, любовь и преданность, — говорит Сильвия со вздохом. После одним взмахом кинжала перерезает путы Адониса. — Если ты всё понял, то уходи.

Адонис хочет что-то ещё сказать, но так и не решается. Распутывает оставшиеся на ногах верёвки, забирает свой лук и меч и с сердитым видом выходит за ворота. Сильвия продолжает смотреть ему вслед, пока тот не скрывается за деревенским забором, а потом переводит взгляд на меня. Я стою недвижимый, тронутый до глубины души её словами. Она надевает протез и ковыляет ко мне.