— Простите, Камайя (ведущий попросил кого-то принести воды). У меня в студии люди рассказывают только то, что считают важным. Если для вас это трудно…

— Нет (голос внезапно окреп). Я в порядке, Скотт.

— Вот и прекрасно (ведущий обрадовался и дал команду на дальнейшую работу со звуком).

— Я поэтому и приняла ваше приглашение. Вы же знаете, что женщины в нашей сфере очень уязвимы. Мы зависим от продюсера, от агентов, от людей, с которыми мы делимся своим творчеством. Минимум свободы, максимум насилия. Несколько моих подруг подвергались насилию со стороны фанатов. А меня пытались похитить и продать в Азию какому-то миллионеру (вздох ужаса в зале).

— Боже мой (Скотт искренне негодует)! Где была ваша охрана?

— Я их отпустила и решила погулять по Линкольн-стрит. Думала ещё, что может случиться, если я просто пройдусь по магазинам? А меня запихали в фургон и увезли.

— Вы запомнили похитителей? Полиция уже…

— Да, да (чуть нервно отмахнулась Камайя). Полиция со всем разобралась. Как всегда. Бравый департамент по контролю правонарушений доблестно разгромил базу работорговцев и собрал все лавры. Я несколько дней провела в грязном подвале, прикованная наручниками к трубе отопления! Не только я, там ещё человек пять было. Нас кормили какими-то помоями и вместо туалета давали вёдра. Я думала, что умру там!

— Ужасно (ведущий искренне сопереживал). Как всё-таки вы спаслись?

— Это был ад (голос девушки сорвался, но она снова взяла себя в руки). На голову надели мешок и повезли куда-то. Они смеялись надо мной, говорили, что такую, как я нужно использовать по назначению. Обещали, что дадут мне шанс исправить эту оплошность и потом, когда вывели из машины.

— Ужасно, Камайя (голос ведущего против обыкновения был печален). Но как вы спаслись, на самом деле?

— Меня уронили на землю, и я поняла, что всё — конец. А потом началась стрельба. Я кричала, не знаю, сколько времени прошло. Потом за мной пришли двое: девушка, с такой внешностью, как из анимэ-мультика, и мужчина, невысокий, крепкий. Они меня освободили, но в меня кто-то выстрелил, дальше я помню плохо. Потом появились солдаты, и меня загрузили в медэвак.

— Может, это и была полиция?

— Я точно знаю, что нет, потому что солдаты в медэваке говорили, что этим дилетантам из наёмников снова крупно повезло, потому что не перестреляли заложников. Но девушка…Её кличка была Эм или как-то так. Она, она пыталась меня спасти, просто потому что человек оказался в беде. Я бы хотела передать ей, что очень признательна за то, что отбили меня…

Нора как-то странно посмотрела на Амэтэрэзу, в её глазах вспыхивали и гасли огоньки. В век, где людей продают, чтобы выжить, где молодые люди учатся разбою с самого рождения, где друг — понятие из области древних сказок, эта девчонка придерживалась личного кодекса человеколюбия. Нора не была святой, хоть и хранила кодекс чести братства, как спасательный круг для своей собственной души. Может, смысл в этом? Бить плохих до того момента, пока они не поймут, что смысл жизни не в работорговле или куче ОВи, которые можно потратить на таких же несчастных девочек, проданных торговать телом в бордели?

— Я бы хотела передать им, что хочу их увидеть. На том же месте, где всё это случилось. Через два дня в десять вечера.

— Если они слушают наше радио, значит, встреча уже назначена (ведущий возликовал)! Хвала людям, несущим добро на эти улицы (безумный рёв торжества в студии). Тише, тише. Камайя, давайте поговорим о вашем творчестве, если вы готовы. «Рождение героя» — последний трек, в котором говорится о человеке, который спасает девушку из лап бандитов…

Марк выключил радио и открыл потайную секцию на «Гатьеро», где он прятал винтовку. Потом расчехлил её и начал собирать. Сейчас он находился как раз у лестницы рекламного щита, здание старой заправки было справа. Оно уже порядком проржавело, как и топливные колонки. Странное ощущение, оно просто перестало быть в какой-то момент нужным. Компания закрыла точку, люди снялись и уехали, а здание бензоколонки осталось гнить здесь.

Марк подошёл к пыльному окну и протёр его рукавом куртки. Так и есть. Там даже остались полки с журналами, пыль и забвение поглотило всё здесь.

— Теперь оно поглотит этих уродов, — зло прошипел он и полез на щит.

Одна из ступенек не выдержала его веса и испытания временем, и на полпути наверх, он едва не упал вниз на пыльную землю. Марк начал подниматься аккуратнее, подошвой сапога прощупывая каждую ступень, а затем только поднимаясь выше. Да и на самой площадке он уже не суетился, опору под винтовку соорудил из рюкзака, в который натолкал мусор и камни. Потом только присел, подстелив на гнилую железную основу жёсткий туристический коврик и начал ждать.