<p> В Хафельберге никогда ничего не происходит. Старые семьи; старая архитектура; старые секреты…</p> <p> Именно здесь одним погожим вечером на перрон с поезда сходят два чужака: хладнокровный эспер-стратег Курт Шелтон и его напарник, телепат Марцель, психопат и истерик. Они ищут человека, сбежавшего от мафии с крупной суммой денег – и с целым архивом опасных секретов.</p> <p> Всё идёт гладко – до тех пор, пока напарники не сталкиваются с тем, что просто не может существовать.</p> <p> С призраком сожжённой заживо ведьмы.</p> <p> Она просит о помощи – Марцель не может отказать… и все планы летят в бездну.</p> <p> Старые семьи; старая архитектура; старые секреты…</p> <p> …и история мести, которой не одна сотня лет.</p>
Пролог
Если же рассматривать гипотетическое существование телепатии с точки зрения психологии и психиатрии, это безусловно отклонение. Возможность слышать человеческие мысли неизбежно обрекает носителя на созерцание ногой, ничем не прикрытой правды о собеседнике.
Как следствие, сдерживающие паттерны коммуникации, такие как этика, этикет, общественная мораль, политкорректность и прочие, направленные на сглаживание противоречий и избегание конфликтных ситуаций, перестают работать. Гипотетический носитель сверхспособностей, так называемый телепат, будет постоянно испытывать стресс из-за несоответствия декларируемых субъектом общения постулатов и фактических мыслей.
Подобное перманентное негативное воздействие постепенно разрушало бы личность телепата, оказывало бы дестабилизирующее влияние на его психику и, вероятно, сопрягалось бы с различными расстройствами, как-то паранояльный синдром, маниакальный синдром, в маниакально-параноидном варианте, образные обсессии, навязчивые сомнения и навязчивые воспоминания, депрессии, вероятно, в присутствии и косвенных признаков психологических расстройств, чувство вины, заниженная самооценка, неспособность принимать решения.
Это все возможные защитные механизмы. Остановимся подробнее на двух последних. Депрессии и паранояльный синдром у детей встречаются еще намного реже, чем у взрослых, так как детская психика еще гибкая, не застывшая. Воздействие многих стрессовых ситуаций, пережитых в детстве, в полной мере зачастую проявляется уже у взрослого человека. Ребенок легче отвлекается и переключается с проблемой.
Таким образом, логично было бы предположить, что телепат предпринял бы попытку зафиксировать себя в детском состоянии психики. Это, разумеется, относится не к интеллектуальному развитию, а к сугубо эмоциональному. Телепат может быть весьма умен, обладать хорошей памятью и высокими аналитическими способностями. Однако, как и любой ребенок, он будет эмоционально зависим от старшего. Это возвращает нас ко второму защитному механизму, выбору так называемой точки опоры.
Вероятно, телепат, руководствуясь инстинктом самосохранения, начнет искать партнера, общение с которым будет для него максимально комфортным. Со временем такая связь превращается в болезненную зависимость. И тогда пренебрежение со стороны партнера может оказаться для телепата губительным и разрушительно воздействовать на его психику. Доктор Джей Леоне. Некоторые занимательные размышления о несуществующих явлениях. Центральный институт психиатрии Европейского конгломерата.
Рим. 2000 год.
Глава первая. Психи
Шум, грязь и толкотня на вокзале — привилегии мегаполисов, а в провинциальных городках станции будто вылизанные и совершенно пустые. Когда скоростной поезд исчезает в горном туннеле и стихают предупредительные гудки, то в первые минуты кажется, что ты просто оглох, особенно душными августовскими вечерами, когда ни птиц, ни цикад уже не слышно.
Марцель Шванг подобные места ненавидел, целиком, начиная с архаичных пластиковых табличек на станции Хаффельберг, саксонская зона Европейского конгломерата, и заканчивая местными жителями, с их неизменными благостными улыбками и полным неумением развлекаться. Обычному человеку здесь просто скучно, но телепату вроде Шванка тошно.
Такие городки одинаково сонные и кукольные. Они оживают раз в году, в пик туристического сезона, и вся инфраструктура заточена под короткий период бодрствования. Стандартный набор достопримечательностей — умеренно старинная школа, ратуша, какая-нибудь церквушка, один круглосуточный магазинчик на парковке, два-три занюханных супермаркета.
Но зато много пекарен, кондитерских, кофеен, пабов, швейных отелье и сапожных мастерских, лавочек, торгующих выпечкой и колбасками по якобы уникальным местным рецептам, старушек с кружевами, бесталанных художников, ошивающихся на сувенирном ряду вдоль главной улицы. И дети, одеты так ярко, что режут глаза, но зато все взрослые, серые, как и их мысли. Хаффельбергу полагалось быть таким же. Скучным, а не настороженно замерзшим, кислым и дерущим горло, как сухая придорожная пыль.
Марцель раскашлялся и зашарил по карманам в поисках спичек и сигарет. — Нет, Шванг. Курт Шелдон безжалостно пихнул ему в руки чемодан. — Дымить будешь потом. — Сволочь. Между прочим, я в поезде тоже терпел. Кто-то взял места в вагоне для некурящих. Нарочно издевается, что ли? — Ну да, потом, конечно.
Куда спешишь? — Боишься не добежать до сортира? Шелтон и бровью не повёл. — Ящерица хладнокровная, херов стратег. — Не огрызайся, гроза идёт. Хочешь потом шлёпать два километра под дождём? — Нет, — неохотно согласился Марцель. — Тогда сам неси свой багаж, педант-хренант, — добавил совсем тихо. Шелтон хмыкнул и перехватил в левую руку двадцатикилограммовый так, будто тот ничего не весил.
«Догоняй, Неженка! И, кстати, тут куда больше твоих вещей, чем моих». С востока дул влажный и теплый ветер. Небо там было истинно черное. Солнце уже наполовину скатилось за горизонт, за самую линию рельсов, упирающихся прямо в горы. Хафельберг, игрушечные домики среди сочной зелени, рассеченные на два квартала мутной лентой реки, перемигивался издали фонарями, как многоглазые чудовища, вывалившие пыльный язык дороги до самой станции.
«Я не хочу, чтобы меня сожрали», — пробормотал Марцель. Но Шелтон, бесчувственная тварь, не собирался нянчиться с капризным телепатом, спрыгнул с платформы и уверенно направился к окраинам, прямо в пасть к монстру. Марцель выругался в последний раз и побежал догонять напарника.