— А ты придешь?

Вопрос Джинни остановил его на полпути. Логан обычно ходил на собрания, только если это касалось фермы — и только если бабушка была слишком занята кружком вязания, чтобы самой приехать в город. Дедушка, по его собственным словам, предпочел бы вырвать себе зубы без анестезии, чем тащиться на собрание.

Логану незачем было приезжать на этой неделе, но отчего-то он вдруг ответил:

— Да, приду.

Радостный визг Джинни догнал его на озаренной предрассветными лучами улице.

Книжный клуб будет в восторге.

Привет, я Джинни Эллис, племянница Дороти и новая владелица кафе «Пряная тыква». У меня возникла небольшая проблема с нарушением ночной тишины…

С нарушением ночной тишины? Звучало так, будто она совсем спятила. Даже больше, чем утром. Колено Джинни подрагивало, несмотря на все попытки его усмирить. Она нервничала. Хотела произвести хорошее первое впечатление на собрании. Свою короткую речь она прокрутила в голове не менее дюжины раз. И как оказалось, пришла на двадцать минут раньше.

Она села в самом конце зала; старые полы и, вероятно, совсем древний стул заскрипели под ней. Людей пока было немного — небольшие группки о чем-то непринужденно переговаривались, здороваясь так, словно знали друг друга сто лет. Ей этого не хватало. Чувства общности, ощущения дома. Джинни не осознавала этого раньше. Она ведь сбежала из родного городка сразу после школы. Едва получила аттестат, как помчалась прочь, мечтая о свободе без ограничений. Но в какой-то момент драйв большого города, толп и бетона утратил свою привлекательность.

Джинни поерзала, и стул зловеще заскрипел. Пожилой мужчина, проходя мимо, приветливо ей улыбнулся и даже козырнул. Она было подняла руку в ответ, но он уже присоединился к группе у трибуны. Просунув ладони между бедер, чтобы согреть их и поменьше ерзать, она наблюдала, как группа поприветствовала мужчину, добродушно подшучивая над его ярко-зеленым галстуком. Джинни не могла вспомнить, когда в последний раз так дурачилась. Когда в последний раз рядом были люди, с которыми можно пошутить. Разве что в онлайне. За минувшие несколько лет самым близким другом Джинни стал ее брат. Их отношения сводились к спонтанным сообщениям, обмену мемами и нерегулярным разговорам по фейстайму.

Джинни плотнее закуталась в пальто. В зале было ужасно холодно, несмотря на натужное дребезжание батарей вдоль стен.

Городские собрания проходили в здании старой ратуши, которое, судя по гравировке кирпичей на фасаде, было построено в 1870 году. Джинни не могла даже представить, как оно выглядело тогда. Сегодня пространство походило на небольшой актовый зал с рядами металлических складных стульев и трибуной впереди. Сцена за ней была украшена, как предположила Джинни, к предстоящему осеннему спектаклю. В задней ее части виднелся нарисованный от руки пейзаж с тыквами и яблонями, впереди были разбросаны тюки сена. Джинни представила детей в костюмах, как они кружатся по сцене и машут родителям в зале. Наверняка это будет очень мило. Хотя… сцена такая старая. Надежна ли она вообще? Выдержат ли древние деревянные доски?

Джинни отогнала тревожные мысли и оглянулась на двустворчатые двери, ведущие в зал. Логана все еще не было. Может, согласился прийти, лишь бы она замолчала. Не первый раз с нею соглашаются, чтобы заставить замолчать. Джинни, как и всегда, была слишком напориста. Вывалила все свои тревоги, недосып и паранойю про призраков прямо на этого невозмутимого фермера. Очень красивого, очень невозмутимого фермера.

Джинни провела руками по бедрам, пытаясь унять дергающееся колено. Неважно, что Логан красив. Очень, очень красив. Настолько, что попал бы на обложку еженедельника «Сексуальный фермер», если бы такой существовал.

Это все неважно. Потому что в плане «Новая Джинни» никаких романов с красивыми фермерами не было. Она согласилась с безумной идеей тети и взяла на себя управление кафе, чтобы начать все с чистого листа.

Последние семь лет Джинни работала старшим помощником генерального директора компании «Франклин, Мерсер & Янг Файненшал». Пока тот не умер у себя в офисе от сердечного приступа. На следующее утро его нашла именно Джинни. Босс сидел, уставившись в пространство невидящим взглядом, когда она вошла с кофе в руках. Пятно от пролитого в шоке кофе еще виднелось на ковре, когда она уволилась.

Врач заключил, что сердечный приступ вызван стрессом. А еще отвратительной диетой Марвина, состоявшей в основном из бекона да еды навынос. Но именно слово стресс застряло у Джинни в голове. Такое будущее ее ждало? Работать, пока сердце не откажет? Не остановится?

Джинни любила все усложнять. Слишком много думать. Слишком много говорить. Слишком много работать. У нее плохо получалось отдыхать и расслабляться. Она не умела оставаться спокойной и хладнокровной. Но теперь была решительно настроена научиться. Ради собственного здоровья. Вдруг то, что вся ее жизнь сводилась к работе, парочке коллег, с которыми она иногда выпивала по пятницам (если не была слишком уставшей), и редким, неудачным попыткам ходить на свидания, стало казаться огромной проблемой. Убийственной проблемой.