Несколько лет назад Ноа унаследовал семейное судно, переехал в Дрим-Харбор и основал компанию, занимающуюся рыболовными турами. В это время года туры не пользовались большой популярностью. Зимой подрабатывал барменом, чтобы сводить концы с концами, но, насколько Логан мог судить, Ноа вел безмятежную жизнь. Пока не наступало лето.

— Пришел тебя проведать.

— Меня?

— Да, конечно. Проведать. Не видел тебя с вечера викторины, с которого ты слился, не дожидаясь танцев. С тех пор от тебя ни слуху ни духу.

— Занят был.

— Угу. Урожай и все такое. Но на сообщения-то можно было ответить. Я уж подумал, ты помер.

— Не помер.

Просто не в настроении ни с кем разговаривать, пока голова занята мыслями о Джинни и о том, как, черт побери, с ней быть.

— Как Джинни? — поинтересовался Ноа, будто прочтя мысли Логана. Хитрый мерзавец.

— Мне откуда знать?

Ноа усмехнулся:

— Думал, вы друзья, вот и все.

Друзья. Почему это слово сейчас звучало как удар ниже пояса?

— Точно, друзья. Кстати, о дружбе: я видел, как ты смотрел на Хейзел.

Щеки рыжего покраснели в тон волосам.

— Не понимаю, о чем ты.

Логан скрестил руки на груди, прислонившись к забору.

— Она не такая, как девушки, с которыми ты обычно встречаешься.

— Это сейчас что было?

— Хейзел умная.

Ноа фыркнул:

— Я встречаюсь с умными девушками.

Логан приподнял бровь:

— Назови последнюю прочитанную книгу.

— Да не знаю! А что, чтение — обязательное условие для свиданий с Хейзел?

— Она владеет книжным магазином. Чтение — ее жизнь. И я знал, что ты хочешь с ней встречаться.

— Может, я смогу показать ей другие развлечения, — Ноа игриво повел бровями, и Логан ощутил внезапный порыв врезать по его чересчур красивому лицу.

Он прищурился, почувствовав свирепое желание защищать:

— Хейзел не нравятся такие развлечения.

— Серьезно?

— Держись от нее подальше, Ноа. В итоге только ранишь.

Логан знал, как Ноа перебирал женщин. Все его отношения длились не дольше летних каникул. Мысль о том, как милая, робкая Хейзел свяжется с Ноа, пробудила в нем братские инстинкты. Хейзел, конечно, ему не сестра. Просто когда дружишь с кем-то так долго, возникают родственные чувства.

— Кто сказал, что не она меня ранит?

Солнце играло в медно-рыжих волосах Ноа. Россыпь веснушек на щеках придавала ему юный, почти невинный вид. Но вот он опустил предплечье на изгородь, и на нем ожила татуировка полуголой русалки.

Логан фыркнул, пиная землю. Что он, черт возьми, творит?

Абсурдность этого разговора стала своего рода пощечиной. Он беспокоился за обоих друзей и не хотел, чтобы они ввязывались в то, что потом выйдет им боком. И в итоге становился похож на местных сплетников. Мог бы заодно вступить в книжный клуб.

Внезапно все разговоры о нем и Люси, казавшиеся такими осуждающими, стали выглядеть по-другому. Вероятно, никто и не считал случившееся провалом. Может, о нем просто заботились.

Возможно, Логан весь прошлый год вел себя как вспыльчивый отшельник из-за одной только уязвленной гордости. И теперь собирался потерять все, что было у него с Джинни, только потому, что отчаянно трусил.

Черт.

Неприятная мысль. Намного сложнее, чем просто злиться на всех и на себя в том числе.

Логан пожал плечами, жалея, что не может избавиться от своего прозрения.

— Да, прости. Делай что хочешь.

— Значит, я получил твое благословение? — спросил Ноа с ехидной ухмылкой.

— Тебе оно и не нужно. Хейзел уже взрослая.

Ноа кивнул, и Логан увидел, какие планы уже зрели в его карих глазах. Но планы Ноа его не касались.

Он отставил грабли и вытер испарину со лба. Повеяло осенней прохладой, но от работы под полуденным солнцем все еще пробивал пот. Ноа наблюдал за ним, стоя возле забора.

Логан не знал — то ли это было терпение Ноа, то ли осознание, что все-таки не осуждение, а забота двигала окружающими, то ли он просто устал гонять мысли по кругу, как вдруг…

Он захотел поговорить.

О проблемах.

Вслух.

Логан глубоко вздохнул. Ноа вскинул бровь.

— Кажется, я все испортил с Джинни.

Улыбка медленно расползлась по лицу Ноа, как будто он ждал только этих слов.

— Похоже, без пива не разобраться.

— Однозначно, — проворчал Логан, уже жалея, что открыл большой глупый рот.