Я смотрел на тело, что распласталось на полу перед широким столом, и всеми силами старался побороть чувство омерзения. Столько слёз, соплей и судорожных рыданий после нанесения печати я ещё не видел. Даже отпетый душегуб, тот трактирщик, что принял печать первым, выглядел куда респектабельней чем местный бургомистр.

— Похоже это надолго. Как придёт в себя, пусть пишет чистосердечное признание: где воровал, кому платил, кого прикрывал, о чём был в курсе но попустительствовал, и так далее. Отец, займёшься?

— Конечно. Приму дела как положено, — невозмутимо откликнулся бывший аристократ. Однако даже сейчас своего достоинства и лоска отец не потерял ни на грамм.

— Вот и хорошо, — я сразу поднялся, освободив ему стол, — Ты тогда занимай кабинет, а мне ещё со стражей разобраться нужно. Милдред, останься с Альфредом — ты его руки, и если нужно дубина.

— С большим удовольствием, — улыбнулась сперва мне, а после и моему отцу женщина. Несмотря на свой возраст она всё ещё была весьма красива и невероятно обворожительна, — Кстати говоря, а с этим что делать? — в воздухе посреди кабинета всё ещё висел офицер Сальдисской Империи, одетый в архаичный мундир похожий внешне на мундиры Российской Империи времён Петра Первого.

— А давай у него спросим. Отпусти ка беднягу, — силовой кокон, что держал человека в воздухе, развеялся, отчего тот сразу рухнул на пол. Приземлился на ноги. Устоял.

— Что это всё значит?! Назовитесь! — казалось страха в этом человека вообще не было. Взгляд острый, упрямый. И даже осанку держал как надо — сказывалась военная муштра. По сравнению с ползающим по полу бургомистром орёл!

— С чего бы?

— Я должен знать кого буду вешать за нападение на представителя власти Сальдисской Империи! — вздёрнул он гордо орлиный нос. Ей богу орёл! — Я — капитан городской стражи. Стоит мне доложить о применении магии против меня, и вас повесят невзирая ни на титул, ни на былые заслуги! Думаете, раз на вашей стороне маги, то и управы на вас не найдётся?!

— Вот ты-то мне и нужен, голубь сизокрылый, — сразу обрадовался я такой удаче. В одном месте две самых крупных рыбы подсечь — это и правда везение чистой воды. Не успел капитан как-то отреагировать на мои слова, как моя сила ворвалась в его тело и душу, сформировав в них по серебристой свастике. Наполненные силой белого пламени, они тотчас начали вращаться, испуская вокруг себя серебряный «свет». Тот сразу врезался в самые тёмные уголки души и тела «жертвы», начав мягко выжигать там всякую скверну. Отчего взгляд, голос, и весь внешний вид офицера мгновенно поплыли.

Его покачнуло, взгляд начал блуждать словно у пьяного, а после он и вовсе осел на пол будто пыльным мешком стукнутый. Посидел так с минуту, после чего взглянул на меня совсем другими глазами.

— Что я наделал... Столько лет, такие долги... Господин, как вы это сделали? Вы буквально открыли мне глаза на жизнь!

— И как, нравится твоё прошлое?

— Нет, — энергично закрутил он головой, — Нет! Я жил словно мразь! Даже отцовское имение проиграл в карты! Оставил сестёр без приданого... Исток всемогущий, как же они там теперь?

— О, о сёстрах вспомнил, надо же какие перемены, — неожиданно вклинилась Милдред, взяв слово. Что-то личное? Из прошлого? Или женская солидарность?

— Ну что, капитан стражи, готов служить по совести?

— Готов! Если Вам, то готов! — тотчас вскочил Рамзи, вытирая повлажневшие глаза тыльной стороной ладони. Сейчас, глядя на фигуру в чёрном доспехе перед собой он видел не жуткую образину как раньше, а объятое слепящим но ласковым светом божество. Божество, родство с которым он ощущал всё сильнее с каждой секундой новой жизни!

Разгоравшееся в его груди тепло успокаивало мужчину, дарило силы и уверенность в себе, требуя в замен ставиться рядом с этим человеком как можно дольше.

Рамзи понимал что это какое-то наваждение, но он был рад этому наваждению. Потому что понимал в глубине души — оно пытается сделать его лучше чем он есть. Обнажает его грехи и пороки, даруя силы с ними бороться! А так как у него самого моральных сил на это никогда не хватало, он с радостью отдался неизвестной божественной силе, надеясь исправить что натворил и не наделать новых ошибок.

Ничем иным он не мог объяснить подобный эффект. На него словно снизошла благодать!

— А как же Сальдисская Империя?

— Я... Я подам в отставку. Немедленно!

— Что же, похвальное рвение, капитан. Но служить придётся не только мне, а в первую очередь людям. Людям! И для начала мы с тобой сделаем вот что... — начав говорить, я повёл своего последователя на улицу. Казармы стражи ждали!

С этого момента и началась основная моя работа. Так как печати очищения мог ставить только я, склоняя тем самым ключевых людей на свою сторону без необходимости массовых убийств и картельных походов, я должен был методично посетить все самые важные места в графстве. От крупных городов до пограничных крепостей. Чем я и занялся незамедлительно.