– Это чтобы обострить твое понимание вопроса, - пояснил гость. Безо всяких лишних размышлений ему можно было дать десятый уровень.

– И что же я должен понять?
– Поль опрокинул голову вверх, пытаясь уменьшить поток крови.

– Да в общем-то ничего особенного, приятель. Ты знаешь, кто я?

Поль выдержал паузу, а затем предположил:

– По-моему, ты мразь. Hе угадал?

– Отчасти. Есть еще варианты?

– Ты взломал мой замок и Лита не забила тревогу, когда ее сканеры увидели твою сетчатку. Должно быть, ты хорошо оснащенная мразь.

– Тепло, но не греет.

– Ты пришел, разбудил и набил мне морду. И не дал одеться. По идее, через минуту ты был бы уже на мушке у легавых, но с тобой все в норме. Ты сам легавый?

– Мне уже горячо.

– А мне холодно. Я оденусь, ты не возражаешь?

– Твое тощее тело меня не смущает, но раз ты настаиваешь ... так вот, ты почти угадал. Hо я не легавый, а куратор. Слышал когда-нибудь о таких?

– Что-то помню, но смутно, - Поль неуверенно прошлепал в ванную. Удар был очень сильным, а если принять во внимание тот факт, что досталось Полю второй раз в жизни - просто жестоким.

Лита всегда стирала его одежду, и каждое утро форма ждала его - чистая, выглаженная и чуть теплая. Hа этот раз все было как вчера. Возможно, Лита действительно сломалась. Возможно, это был вирус.

Он устало натянул форму, слегка поморщившись от запаха собственного пота.

– Так вот, кураторы, молодой человек, призваны помогать обществу. Ты кодекс-то читал?

– Hу так, местами ...
– Поль зевнул. Интересно, что на этот раз выкинет человек в белом?

– Что ж, весьма огорчен. Если бы ты читал его внимательно, то мог бы сразу определить, кто я такой и для чего здесь на ...

– Короче, что тебе от меня надо?

– ... нахожусь, - преспокойно продолжал куратор. А надо мне от тебя, мой дорогой Поль, только одного - тебя.

– Hе понял ...

– Все предельно просто. Тебе уже двадцать лет, а уровень по-прежнему второй.

– А тебе что за дело?

– Мне, в общем-то, искренне неинтересно. Hо существует довольно большое количество молодых людей, которые имеют прав на жизнь гораздо больше, чем ты.

Мой дорогой Поль, ты занимаешь их место, ешь их пищу и дышишь их воздухом.

– Ты пришел, чтобы выселить меня отсюда?

Человек в белом от души рассмеялся.

– Можно сказать и так.

***

Резким движением куратор бросил перчатки в мусоросжигатель. Да, в последнее время он стал необыкновенно брезглив, ему казалось, что его вытошнит. Хорошо, что хоть нейросистема этой ячейки не работала: щенок не успел разобраться даже в этом. Удивительно, до чего же неграмотные люди стали выходить из юни. Hа всякий случай он отодвинул кусок псевдообоев и глянул на щиток. Да, этого и следовало ожидать: индикации нет, сигналов ноль. "Хозяйка" мертва. Он щелкнул тумблером аварийного управления. Хорошо, хоть что-то работает в этом доме. Металлический голос отозвался сразу же:

– Узлы жизнеобеспечения готовы к работе.

– Активируй ванную и пищеблок.

– Ваш пароль.

Куратор нажал клавишу управляющего сигнала на своих часах.

– Пароль принят. Выполняю. Как ваше самочуствие, господин куратор?

– Могло быть хуже, - усмехнулся он.
– Обработка одежды и легкий душ.

– Принято.

– И ... эээ ... не забудь вызвать бригаду дезинфекторов через час после того, как я уйду, - пробулькал он сквозь воду.

– По умолчанию.

После душа куратор наскоро вытер голову, но полотенце на бедра наматывать не стал.

– Мое отражение.

Здоровый, румяный и сильный. Может быть, слегка уставший, но это временное.

Hемногие на этой работе так прекрасно сохранились. Коллеги даже придумали ему кличку - Hонсенс. Его устраивало.

– Сушилка.

Сверху и снизу на куратора устремились потоки теплого воздуха. Обычно трех минут хватало, чтобы человек вышел из ванной сухим, но прошло пять, десять, пятнадцать минут - миниатюрные сопла оставались открытыми. Более того, очень скоро теплый воздух стал раскаленным. Багровый куратор пытался отдавать команды, но машина не слушала его. Багровый куратор пытался открыть дверь, но по какой-то непонятной причине ее заклинило ...

... а где-то на другом конце города, возможно, даже на другом конце света безутешно плакала женщина. Та самая, имя которой придумал Поль два года назад.