Антон Генрихович Сухоруков состроил обиженную гримасу, услышав словосочетание «жалкий лекарь».

— Лекарь может быть опасен, — процедил сквозь зубы патологоанатом. — И ваши бездари ничего не смогут ему противопоставить. А лечить их после стычек с Мечниковым я смогу не всегда. У вашего здоровяка желчный пузырь лопнул. Удивительно, что он ещё жив остался.

— И что же ты предлагаешь, Антон? — хмыкнул Кособоков.

— Не тратьте денег на своих бестолковых амбалов. Заплатите мне — и я найду способ разобраться с Алексеем Мечниковым.

— А так ли это срочно? — пожал плечами Кособоков. — Лично я его не боюсь. Не приедет же этот столичный хлыст в моё село, чтобы отомстить за своего дядюшку, верно?

На этот раз чашку выронил Сухоруков. Его взгляд был устремлён в окно.

— Ты чего, Антон? — нахмурился Кособоков.

— Поздно, Арсений Георгиевич, — сглотнув сухой ком, просипел Сухоруков. — Посмотрите в окно. Мечников уже здесь.

Я с наслаждением вдохнул свежий утренний воздух. Пахло настоящим селом. В моём мире такой запах найти было весьма трудно, поскольку в сёлах и деревнях осталось очень мало жителей. Объём возделывания полей снизился в разы, а корова на целое поселение могла быть, в лучшем случае, одна.

В Красных Гривках же хозяйство развивалось стремительно. Однако я приехал сюда не для того, чтобы любоваться живописной природой. Нужно поболтать с рабочими. С теми мужиками, которые составили мне компанию в поездке сюда, я уже нашёл общий язык, но подсказать насчёт самокруток они не смогли.

Но, к счастью, намекнули, у кого из их «коллег» я могу поинтересоваться на эту тему. Создать аналог аспирина будет очень кстати. Его долгое время считали панацеей — лекарством от всех болезней. Это, конечно, невероятное преувеличение, но функций у него действительно много.

Обезболивает, снимает воспаление, сбивает температуру, разжижает кровь.

Правда, его побочки — это отдельная тема.

Я направился к полям, пошагав мимо большого двухэтажного дома. Видимо, в нём обитал владелец этих хозяйств. Странно, но мне несколько раз почудилось, будто из его окон за мной кто-то пристально наблюдает.

Но удивляться тут нечему. К незнакомцам в Хопёрске и окрестных районах относятся с осторожностью.

По указке рабочих я прошёл через поля к одинокому дому на окраине села, где проживал старый пастух, который, если верить слухам, и распространял траву для самокруток.

— Чего надобно, уважаемый? — донёсся до меня хриплый старческий голос.

А я уже собирался постучать в дверь, но обнаружил, что из окна торчит седая голова сморщенного дедка. Он напряжённо чесал густую неухоженную бороду и внимательно смотрел на меня, опасаясь, что я могу представлять угрозу.

Ему для колоритности образа не хватало только двухстволки в руках. Но её, к счастью, здесь ещё не изобрели и, скорее всего, не изобретут. Здесь магия — всему голова. И, как я понял, она куда страшнее любого известного мне оружия.

— Доброе утро, старец, — приветственно кивнул ему я. — Мне подсказали, что ты помочь может с одним делом.

— Если только городской господин хочет узнать, как правильно пасти коров, — хмыкнул старик.

— Нет, меня интересует растение, которое ты используешь для самокруток, — произнёс я.

Старик испуганно выпучил глаза.

— Глупости! Понятия не имею, что там про меня говорят, но мне проблемы не нужны. Убирайтесь, пока я мордоворотов нашего господина не позвал! — начал отбрыкиваться старик.

Видимо, решил, что я из местных органов правопорядка.

— А я никаких проблем с собой и не несу, — спокойно ответил я. — Мне самому эта трава нужна в научных целях.

— Не могу… — продолжил упёрто стоять на своём он. — У меня бабка прихворала. Я её бросить не могу.

— О, так с этим у меня как раз есть возможность помочь, — зацепился я. — Лекарь я. Недавно устроился в Хопёрскую амбулаторию.

— Лекарь? — удивился старик. Было видно, как его начали одолевать сомнения. — У меня денег нет!

— Так я осмотрю её бесплатно, — настоял я. — А взамен ты, дедуля, расскажешь мне, где растения собираешь.

Он напряжённо запыхтел и закрыл окно. Из дома послышалось шарканье ног и какая-то возня. Затем прозвучал щелчок, старик отодвинул щеколду и распахнул передо мной дверь.

— Входите, господин, — сдался он.

Я с благодарностью кивнул и прошёл в дом. Чтобы пролезть в дверной проём, мне пришлось согнуться пополам. Никогда не понимал, почему в сёлах делали такие низкие входы. Будто здесь не люди, а гномы живут! Хотя от этого мира можно и такое ожидать.