— Дайка на него взглянуть ещё разок, — сказал дядя Витя и протянул ко мне руку ладонью вверх. Я достал медальон из кармана и положил в раскрытую ладонь.

— Красивый, — сказала Кэт совершенно серьёзно.

— Да ладно, — сказал я, пытаясь понять, говорит она сейчас серьёзно или прикалывается.

— А что, нет? — удивилась она. — Смотрится интересно, солидно, ничего лишнего. Не то, что сейчас украшения делают, аж в глазах рябит от всех этих завитков и дополнительных инкрустаций. А тут просто, строго, лаконично, со вкусом. Я бы такой носила. Даже просто для красоты.

— Хочешь, я тебе его отдам? — предложил я. А что? Для любимой сестрёнки, а я уже успел её полюбить, как родную, ничего не жалко.

— С ума сошёл? — округлила она глаза. — Сам носи, такими вещами не разбрасываются. Мне бы дубликат обычный у ювелира сделать. Только вместо яшмы я бы в центр бирюзу поместила. Будет ещё симпатичнее.

— Это да, согласен, — кивнул я. — Серебро с голубым будет отлично смотреться. С топазом, например.

— Фу, сорочье счастье, — отмахнулась Катя. — Лучше бирюза. Точно, так и сделаю.

— Я сам закажу, — пообещал я. — Так что жди обновочку. Против гравировки на обратной стороне не возражаешь?

— Что ты там, заклинание хочешь написать?

— Не-е-е, — рассмеялся я. — Напишу «сестрёнке от любящего брата».

— Ну ладно, пойдёт, — пробормотала она и щёки зажглись румянцем.

Это я вовремя и правильно сказал. Мы часто не говорим самым близким, что мы их любим, хотя это самые важные в жизни слова. Никогда нельзя стесняться сказать это вслух. Особенно, когда человек в этом очень нуждается. Да не только в эти моменты, при любом удобном случае. Но ведь не говорим, стесняемся дать человеку понять, насколько он нам дорог.

— Интересная вещица, — констатировал Виктор Сергеевич, возвращая мне медальон. — Вроде такая простая с виду, а в то же время с таким интересным сюрпризом. Иди к отцу, он тебя ждёт.

Я, как и обещал, сначала заглянул в кабинет к маме. Она обложилась книгами и быстро перелистывала одну за одной, откладывая те, которые не подошли, в сторону. Там уже накопилась нехилая стопка, рискующая в любой момент рухнуть на пол. Я подошёл к столу, разделил стопку на две части и уложил ровно, чтобы они не свалились.

— Пойдём? — спросил я, она так и не обращала меня внимания, словно здесь никого нет.

— А, — спросила она, подняв на меня глаза, а мыслями всё ещё была где-то далеко. Потом постепенно начала включаться в реальность. — Ты за мной? Пошли.

Она захлопнула очередную книгу и добавила в стопку просмотренных, потом решительно пошла на выход, я за ней еле поспевал. Когда вошли к отцу в кабинет, он занимался тем же самым, только быстрее пришёл в себя. Недовольно посмотрел на мать, которую видимо не ожидал сейчас увидеть, и указал нам на кресла.

— Я тут тщетно пытался найти хоть какую-то информацию по такому типу медальонов, — начал он.

— Я тоже, — перебила его мама.

— И как? — нервно спросил он, недовольный тем, что его как обычно прервали.

— Да никак! — резко ответила мама. Всё ещё на что-то обижается, сама уже не знает на что, но сложно остановиться. — Всё вокруг да около, никакой конкретики, только редкие упоминания вскользь.

— У меня то же самое, — более спокойным тоном сказал он.

— Надо обращаться в городской архив, — сказала мама уже гораздо спокойнее. Похоже она тоже начала осознавать, что её гнев сейчас не имеет под собой никакой почвы. — Возможно там есть записи из личного архива Вяземских.

— Тогда я этим займусь, — перехватил инициативу отец. — У меня в архиве хороший знакомый есть, благодарный пациент, он точно сможет помочь.

— Вот и хорошо, — ответила мама, встала с кресла и пошла на выход. — А ты, Саша, активируй медальон и носи не снимая. Не исключено, что это покушение было не последним. Пойду пока доукомплектую документы для суда и коллегии, мне ещё несколько клиник сведения предоставили.

— Как там, кстати, с теми, кто перестал носить амулеты Баженова? — обратился отец к маме, когда та уже собиралась шагнуть за порог.

— Просадка есть по дару, хуже, чем было раньше, но работать продолжают.

— Ну хоть так, — пробубнил он себе под нос. — Думал, что совсем хреново будет.

— А ты что думаешь насчёт медальона? — спросил я у отца, решив перестраховаться. Мама сегодня была сама не своя.

— То же самое, надевай и носи. Подробности скоро узнаем.

— Тут есть один нюанс, — сказал я, доставая амулет из кармана. — Его ресурс ограничен. Вот, посмотри, по краю камня появились мелкие трещины.

— Раньше не было? — удивился отец, разглядывая кругляшок из яшмы под светом настольной лампы.