Утром мы на свой страх и риск всей семьёй, включая Виктора Сергеевича и Катю, отправились в родную клинику. Страх и риск не были связаны с внешней угрозой, а с высокой вероятностью контроля со стороны коллегии, что мы не нарушаем предписание, а тут ещё и студентка первокурсница будет участвовать. Сестренке ведь тоже было велено находиться вместе с нами, так что всем сомневающимся можно смело было ткнуть выписанное полицией постановление в нос, чтобы утёрлись. А она и рада была — вместо того, чтобы сидеть на лекциях и занятиях, она предпочитала практику, а здесь ей этого вполне должно хватить.

По городу мы ехали с почётным кортежем, впереди нашей машины ехала полицейская с мигалками и все нам уступали дорогу. Называется почувствуй себя большим человеком. На обед решили не ездить, а заказать на место, чтобы лишний раз не парализовать движение в городе по ходу следования.

— Ну что, Саша, начнём? — потирая руки бодро спросил Виктор Сергеевич. Он как следует отъелся, выспался, намедитировался вдоволь и был сегодня уже в отличной форме. Магия творит чудеса.

— Начнём, дядь Вить, — улыбнулся я. — Рад видеть вас в добром здравии и бодром расположении духа. Словно вчерашнего дня и не было.

— И не говори, Сань, — хмыкнул он и покачал головой, на мгновение погрустнев, но потом снова жизнерадостно улыбнулся. — Ксюша, зови, кто там первый.

Медсестра выглянула в коридор (за несколько дней я успел отвыкнуть от такой роскоши, как наличие среднего и младшего медперсонала, в отличие от лечебницы для простого народа наша клиника могла себе это позволить) и в кабинет вошёл важный господин в очень дорогом по моим меркам костюме.

— Доброе утро, Ваше Высочество, — попробовал я угадать обращение соответственно титулу, скорее всего князь.

— Преосвященство, — поправил меня немолодой мужчина.

По одежде никак не предположил бы, что он священнослужитель, да ещё и епископ. Ни разу не видел в гражданском. Может он просто в отпуске? Если у них есть такое понятие. Вот я дурень, зачем ему в миру в рясе и прочих атрибутах разгуливать? То-то и оно, значит всё правильно. Пока он входил, я заметил, что он пытается скрыть хромоту. Судя по её характеру, проблема находится в правой стопе.

— Присаживайтесь пожалуйста, Ваше Преосвященство, — указал я ему на манипуляционный стол. — Освободите правую ногу, а потом ложитесь. Пока я буду смотреть, расскажете, что произошло.

Епископ удивлённо посмотрел на меня, мол откуда я знаю, что у него болит, но спорить по этому поводу не стал. Вот только освобождать его ногу от обуви и носка пришлось санитарке. Священнослужитель просто вытянул конечность вперёд и сидел ждал, когда за ним поухаживают. Причём сделал он это без лишнего высокомерия во взгляде, словно это так же естественно, как ходить утром в уборную. К хорошему быстро привыкаешь, не барское это дело обувь и носки самому снимать.

Когда он улёгся, я подошёл поближе и смог разглядеть причину его хромоты. Для такой болячки он практически и не хромает, нормальный человек и на ногу-то наступить не сможет, а этот держался мужественно. Тыл стопы и пальцы выражено гиперемированы и отёчны, причём отёк довольно плотный и посередине стопы играет под рукой.

— Температура когда появилась? — спросил я, осторожно продолжая ощупывать многострадальную конечность.

— Две недели назад было под сорок, — после недолгих раздумий сообщил он. — На следующий день появилась краснота, потом температура постепенно ушла, а краснота и боль усиливались. А вчера вечером отекла ещё больше, ходить сложно стало. Службу отстоять вообще невозможно.

— Если я правильно понимаю, за помощью не обращались, чем-то сами лечились?

— Да примочки разные, клевер на кефире, например, йодную сетку. Звонарь наш сказал красную тряпку привязывать, а мне только хуже и хуже.

— Инфекционный процесс тряпкой и клевером победить невозможно, — сообщил я ему сногсшибательную новость. — Здесь под кожей уже гной хлюпает. Правильно ваша болезнь называется «рожистое воспаление, флегмонозная форма». Очень запущенный случай, дальше некроз начался бы, отмирание кожи и подкожной клетчатки. Обратись вы дней на пять хотя бы раньше и этого можно было избежать. Мы сейчас обезболим, вскроем флегмону, задренируем и наложим повязку. Несколько дней придётся провести в клинике.

— Что вы, доктор, я себе такое позволить не могу, меня паства ждёт, я к людям выходить должен.

— Боюсь, что выходить вы к ней несколько дней не сможете, — сказал я. — Ладно, мы сейчас так поступим, сейчас я всё сделаю, вы посмотрите и решите, оставаться у нас или отказываться.

— Хорошо, доктор, договорились, посмотрим. Только я всё равно остаться не смогу.

Я молча вздохнул и начал обрабатывать операционное поле. Инструменты медсестра под чутким руководством Виктора Сергеевича уже подготовила. Катя приложила к тылу стопы ладонь и сделала так, чтобы она как следует онемела. Отсутствие надоевшей за это время боли епископ сразу заметил и даже от души поблагодарил свою юную избавительницу. Гнойный карман оказался достаточно большим, до десяти сантиметров в длину и около шести в ширину. Полость промыл специальным раствором, который предложил Виктор Сергеевич. Надо будет потом изучить его состав, а то тут многие вещи через одно место, может смогу улучшить формулу доступными средствами.