— Ничего, через недельку мы ее догоним и перегоним, — и я улыбнулся даме, увлеченно рассказывающей про свое житье-бытье в ШИИРе. — Что там в поместье?

— Мио с остальными хотят слышать тебя, чтобы знать, что с вами все окей. И еще в усадьбе замечено движение. Давай заканчивай шлепать языком, ситуация серьезней некуда. Софьей займешься в перерыве между спасением Таврино и покорением Амерзонии.

— Сейчас буду, — сказал я и поднялся со стула. — Простите великодушно, Софья Филипповна, но я жутко устал. Давайте продолжим наш разговор завтра?

Девушка вздрогнула и закашлялась.

— Ах… Я наверное совсем заболталась. Вы… вас проводить?

— Нет, благодарю, — поклонился я и, поцеловав ее руку, направился к двери. — Увидимся в ШИИРе.

Видок у Софьи был как у охотника, у которого из силков выскользнула дичь. Мне даже стало ее жаль — так разоделась, и все зря: у потенциального любовника пытаются отжать поместье.

Однако мы с ней не расстаемся. Возможно, и стоит сойтись с Ленскими максимально близко, раз они и сами того желают. Вот только аппетиты дядюшки придется немного прикрутить. Но это потом.

— Илья… — сказала Метта. — Сообщают, что в усадьбе замечен посторонний. Он проверяет комнаты и явно что-то ищет.

Я даже не удивился. Стоило ожидать, что они сначала попытаются открыть двери по-тихому.

— Значит, брать усадьбу нахрапом точно не планируют, — сказал я, направляясь наверх. — Что ж, пусть берут мудака живьем. По выполнению — доклад. А ты веди мне трансляцию.

— Есть!

Немного поплутав, я нашел спальню, которую мне выделили на ночь. На кровати животом вниз лежала Метта. Ее босые ножки мотались туда-сюда.

— Начнем же! — улыбнулась она, и ее глаза загорелись.

Наконец, отыскав среди ножей клинок подлинней, Орудие не спеша направилась в столовую. Там послышались шаги, и за миг до того, как она вошла в коридор, мимо пробежал Марлинский.

Видок у него был крайне взволнованный. Через секунду парень направился вверх по лестнице и пропал на втором этаже.

Орудие не расстроилась, что, закопавшись с ножами, упустила главную цель. В столовке еще сидела Софья — поиграть с ней для начала будет куда интересней.

Тихонько насвистывая простенький мотивчик, Орудие шагала вперед. Нож она спрятала за спину, и пока каблучки отстукивали по полу, отросшие коготки на пальцах царапали стену — по обоям тянулся рваный след.

Переступив порог, Орудие замерла.

Софья Филипповна сидела спиной с полупустым бокалом вина. Белая спина обнажена, плечи опущены, бретелька на плече упала на локоть, но девушка и не думала поправлять ее.

Да, идеальная мишень. Орудие облизнула пухлые губы, а затем тихонько приблизилась.

— Боже мой, какая же я дура… — бормотала девушка, мотая головой. — И зачем все это…

Затем встала и, не выпуская бокала из рук, направилась к телефону. Набрав номер, она сказала в трубку:

— Дядя, это я. Нет, я не справилась, прости. Да… Да, ушел. Сказал, завтра. Хорошо, спокойной…

И тяжело вздохнув, она положила трубку.

Орудие уже стояла у нее за спиной, и когтистая ладонь резко легла на плечо. Вздрогнув, Софья обернулась. Ее глаза на мгновение вспыхнули.

— А это ты, Тома? — выдохнула она. — Все работаешь? Не поможешь мне найти…

— Ничем я тебе не помогу, грязная сучка! — хихикнула Орудие и резким движением схватила Ленскую за горло.

— Что?.. Кхн… — пискнула девушка и задергалась, но когти впились ей в шею.

Бах! — и бокал разбился об пол. Орудие ухмыльнулась — в ноздри ворвался сладкий запах страха.

Мигом спустя дергающуюся Софью Филипповну резко подняло над полом. Ее ноги быстро-быстро забились в воздухе, а сама она вцепилась орудию в предплечье.

Глаза магички зажглись, но, стоило только встряхнуть ее, а потом приставить острие ножа к животу, тут же потухли. Девушка попыталась вскрикнуть, но только закашялалась.

Из глаз потекли слезы, она была повержена. Так просто? Слабачка! Если бы не нужда, свернула бы тебе шейку!

Но теперь мы начнем игру… Тома глубоко внутри нее вопила от ужаса, однако какому-то закоулку ее сознания происходящее даже нравилось.

Месть. Месть. Месть! — вопило оно во всю глотку. Месть проклятым людам!

— Это ты мне поможешь, конфетка, — ухмыльнулась Орудие Машинимы еще шире, глядя смертельно испуганной девушке в глаза. — Поможешь немного развить таланты Марлинского!