— Может кому и надоедает, но перерождение это не вымысел, — сообщаю вампирам главную тайну мироздания. — Правда вот насчёт переноса сил это уже скорее всего неправда. Для такого надо проводить специальные ритуалы. Но никому не слова про то, что только услышали.

— М-мы поняли, — кивнул Максимус. — В любом случае он просто убил себя — судя по волне энтропии, что мы ощутили, этот вампир был силён.

— Да, вы это уже говорили по телефону. Этот гад что-то сказал про мою порченную кровь. И якобы будут другие вампиры, которые придут по мою душу и они будут гораздо сильнее. Ребят, не в обиду, но это ваша община такая слабая или эти ребята излишне сильны?

— Истина где-то посередине, — сказал Август поднимаясь в полный рост. — Полноценные вампирские кланы хоть вроде и имеют вес и влияние в Европе, однако на них наложены и многочисленные ограничения со стороны людей. Никому не нужно появление нового Дракона Крови. Среди этих кланов есть воистину сильные вампиры. А те, кто живёт тут с момента попадания в этот мир, пожалуй, существенно сильнее магов первого ранга. Только вот если в клане становится слишком много сильных вампиров… Либо часть из них покидает клан и образуют общину по полный контролем людей, вроде нашей, либо льётся кровь и отнимаются жизни.

— Как я понимаю на общины вроде вашей накладывают ещё больше ограничений дабы не дать им набрать силы и стать полноценным кланом, так? — Догадался я.

— Всё так. Поэтому вы, скорее всего, встретились с кем-то из полноценного клана. А такие есть только в Европе, но вы это и так знаете.

Значит вампиры из Европы. Это сильно усложняет дело. Всё как и с Афганистаном и тем румынским бароном, который является подставным лицом в деле о нападение на меня наёмников — руки у меня сильно коротки. На обхват столицы их не хватает, а тут другие страны, где у меня нет ни знакомых, ни связей, вообще ничего.

Что ещё хуже — с этим делом вряд ли кому обратишься за помощью. Ведь на меня напал вампир и сказал что-то про мою «порченную кровь». Тут и гением не надо быть, чтобы сложить два плюс два и сделать очевидный вывод — этот кровосос явно что-то знал о моей едва ли не самой большой тайне. Уже возникает вопрос о том откуда он узнал об этом, также важно сколь много знал он и его друзья, которые якобы должны прийти за мной. Словно мне мало было головной боли с этими наследиями и проклятиями! Теперь ещё какие-то кровососы, знающие о моей тайне, всплыли!

— Что насчёт «порченной крови»? — Без особой надежды спросил я у вампиров.

Те ожидаемое лишь развели руками. Оно и понятно. Маркус с Августом и ранее не могли понять почуять, что в моей крови спит проклятие как вампиров, так и оборотней. Немор вот тоже был в замешательстве из-за своего артефакта и не понимал в чём же дело пока я не раскрыл ему истину. Либо клан этого убитого клыкача заранее знал обо всём, либо выяснил всё это иным способом.

— Вампирёныши, а если я дам вам испить немного своей крови? — Спросил я. — Если с ней что-то не так, то вы сможете это почуять?

— В теории да, — ответил Август. — Кровь нам необходима, но если мы выпьем её у человека, который болен какой-то страшной и тем более смертельно болезнью, нам может стать очень плохо. Это нас не убьёт, но приятного будет мало. Поэтому едва почуяв, что в крови есть что-то неестественное, то лучше прекратить питание. Хотя ситуации, конечно, бывают совершенно разными. Если выбор стоит между смертью и двухдневным недомоганием, то лучше всё же второй вариант.

— С кровью человека, который полностью здоров, а он ещё к тому же сильный, история обратная, — продолжил Максимус. — Прилив сил обеспечен, а если питаться такой кровью на постоянной основе, то имеются очень высокие шансы самому стать сильнее.

— Тогда сегодня попробуете мою кровь, — решил я. — Ваша задача понять можете ли вы что-то почуять в моей крови.

— Считаете, что кто-то из вампиров достал вашу кровь, испробовал её и узнал таким способом о вашем секрете? — Спросил Максимус.

— Это логичный и пока единственный вывод, который мне удалось сделать. Будем разбираться с этим как умеем. Ладно, вы вроде и раньше говорили, что не можете определить к какому клану, принадлежит тот или иной вампир только если на его теле нет соответствующего тату. Полагаю в случае с прахом надежд нет вообще никаких?

— Увы. Прах это всего лишь прах. Полагаю этот вампир решил убить себя таким способом как раз из-за того, чтобы никто не смог увидеть тату, которое имелось на его теле.

— Не дал посмотреть есть ли у него тату в принципе. При этом сам не выдал никакой полезной информации, — вздохнул я. — Не люблю такие случаи. Он же был настоящим фанатиком, исключительно предам тем, кто отдал ему приказ убить меня. А фанатики способны на очень многое и их мало что способно остановить. Вероятно, его слова о том, что это ещё не конец и придут другие вампиры, читая правда. Ну и вот что мне с этим теперь делать?