Дальше я кидаюсь в ближний бой. Взмахом позвоночного столба опрокидываю противника мордой о камни. А прыгнув сверху, опускаю каменную бутыль на его затылок. И так несколько раз.

В это время Лиси, накинувшаяся на другого чувда в образе скружа, грызет тому морду. А оставшемуся прилетает топором в лицо от Буги.

Неожиданное убийство не занимает много времени. Но вспышки молний, заставившие противников замереть в начале схватки, по-любому должны были привлечь внимание жителей поселения.

— Ходу! — командую я. — Закко, вперед! Найди нам выход из этой пещеры!

Подхватываю грозу чувдов, то есть Кешу, который так и не нанес в этой схватке никакого вреда своим противникам. Если только не брать в расчет страх.

Мы рвемся вдоль гротов дальше. А в поселении за спиной нарастает какой-то шум.

В какой-то момент меж череды гротов, тянущихся вдоль стены, появляется довольно крупный просвет туннеля. Его свод и стены обильно поросли зеленью и грибами. Оттого и хорошо просматривается ход, уводящий в сторону от пещеры с поселением, где мы находимся.

Появляется надежда быстро и без боя проскочить по туннелю до ближайших развилок, а потом затеряться в каменном лабиринте.

До входа остается совсем немного, когда Закко, бегущий впереди нашей группы, резко смещается в сторону. И жестами показывает повторять за ним.

Мы и так были напряжены и готовы ко всякому, потому и без его команд тут же следуем за полудроу. Прячемся в тени грота, расположенного буквально в десятке шагов от входа в туннель.

Вжимаемся в камни…

— Сука, — шепотом вырывается у меня.

А силуэт прижавшегося к камням Закко хлопает себя по лбу.

А все почему?

Ладно, глубинные урчатели, что за каким-то фигом тоже устремились за нашей группой следом. Привязались, что ли?! Так вот, они не заметили нашего резкого изменения маршрута. Но Ктулху!

Этот «пастух», как бежал рядом со стадом, так и продолжает бежать. Но далеко им убежать не дают.

— Вы куда?! — раздается из туннеля.

Оттуда выбегает пятерка чувдов. Видимо, Закко, вовремя увидев их, среагировал и решил нас спрятать. Но вышло, как вышло…

— Там армия врага наступает! — рявкает один из пещерных аборигенов. — Всем туда! И собаке тоже!

Указывает на Лиси, которой пришлось выйти из тени грота и чуть отогнать глубинных урачателей, когда те остановились, повернули в нашу строну и решили подойти ближе. Если бы не Совершенство, «коровки» могли бы привлечь к нам ненужное внимание.

Тихоходки снова спасают тем, что стоят напротив грота, где мы спрятались, и отвлекают на себя. А бледнбоглазые пока и не догадываются всмотреться в темноту.

Ктулху, на речь чувда не находит ничего другого, как привычно указать жезлом куда-то в сторону.

— Нет! — рявкает на него бледноглазый. — Все в бой! Великая опасность. Каждый нужен.

Ктулху снова машет жезлом, чуть не задевая морду, близко подошедшего к нему чувда. И случайно указывает, сука, в нашу сторону.

Отряд пещерных аборигенов поворачивается к нам.

— Что там, тупой горбун? — спрашивает один из них пастуха, вглядываясь темноту.

А я вот чуял, что опять ничего не прокатит, и будут проблемы. Хотя, чего тут чуять, и так все понятно.

Нужно срочно что-то предпринять. Хм…

Как там чувд из той троицы обозвал моего химероида?

Вспомнил!

Замахиваюсь рукой, в которой удерживаю Кешу, и кричу, искажая свой голос, стараясь придать таинственность и грозность:

— ВЫ-ЖИ-ГА-ТЕЛЬ МОЗ-ГО-О-ОВ!

И бросаю питомца в чувдов.

На их лицах ни капли испуга. Скорее, интерес и недоумение.

Блин, похоже, до этих аборигенов не дошел еще слух про Кешу. Будем исправлять.

Сам Кеша, на лету раскрыв свой клюв, громко выдает скороговоркой:

— Аррртилллерриссты гааавночиссты!

И рождает в нем огненную отрыжку.

Я же решаю помочь питомцу и усилить эффект. Пусть чувды запомнят этот момент. И другим расскажут.

Глаза пещерных аборигенов, привыкшие к полумраку, чуть ослепляются яркой огневой отрыжкой химероида. Испытывают боль от неожиданной вспышки, прищуриваются. И тут же чуть не выжигаются, вспыхнувшей следом волной пламени, летящей на них.

Это уже я постарался.

Чувды с болезненным вскриком закрывают глаза. Да, и мне самому резануло по ним неслабо. Еще до меня доносится болезненный вскрик Закко.