Вот теперь-то до Михалыча и до Малого доходит причина моих размышлений.

Если Спарта и есть та самая лягушка в колодце, то что её ждёт при появлении на болотах?

Кто нас встретит? Такие же лягушки, игроки с Земли, или нечто куда более ужасное, древнее и могущественное?

Сколько разного случилось в нашем регионе? А если бы в Милане верх одержали духи? Или Мирантис, оставшись кровавой богиней, подмяла под себя всех? Кобольды восстановили бы свою империю? Лич Хенг создал бы царство мёртвых…

Вариантов не счесть. И если здесь Спарта одержала верх, кто знает, что происходило за границей региона? Той, что совсем скоро откроется?

Они бежали со всех ног, куда глядят глаза. За спиной звучали насмешки и издевательства.

— Быстрее, коротышки! Шевелите ножками! А не то их и оторвать придётся!

— Ха-ха-ха!

— Ну же! Ну же! Не заставляйте нас скучать! Скучные погони — быстрые погони!

Игроки скрежетали зубами, сдерживали слёзы унижения, но продолжали бежать. Стоит им только остановиться, и преследователи тут же нагонят. И лучше бы ублюдки их убили!

Ведь всем известна незавидная судьба тех, кого схватили погонщики.

— Не могу… Больше не могу, — прошептала Кассади, упав лицом в грязь. Её светлые локоны окончательно утратили свой прежний лоск. Последние силы покинули стройное, но слабое тело.

— Нельзя останавливаться. Не сейчас. Никогда, — прошептал ей Роберт, опустившись на одно колено рядом с девушкой.

Мужчина был высок. Даже слишком. Почти два метра ростом. И это при его широких плечах. Издали он походил на титана, на богатыря из сказок или живое воплощение Геракла. Тёмные кудри, прямой нос, большие синие глаза и мощная челюсть.

— Я не хочу так жить, — не сдержала слёз Кассади, сжимая ладонями мокрую землю. Лишь холод почвы позволял на мгновение отвлечься от боли в спине. От пульсирующих из-за воспаления ран. От всех тех шрамов, что покрывали её тело.

— Мы должны бороться, — подбадривал её Роберт. — Мы просто обязаны идти дальше. Ради всех тех, кого уже нет с нами. Ради всех, кто пожертвовал собой, чтобы мы дошли сюда.

— Я знаю, знаю, — бормотала Кассади. — Но мои ноги не слушаются меня. Я больше не могу…

— Значит, я тебя понесу, — решил Роберт и тут же взял худую девушку на руки.

Кассади хотела возразить, но смолчала. Она видела, как Роберт истекает потом, не отпускала взгляда от его груди, покрытой страшными шрамами.

Всё это «награда» от погонщиков. От чатлан.

Да-да, такое смешное и дурацкое название для таких ужасных тварей.

Их регион Междуречье был захвачен этими отродьями уже год назад. Всего год, а казалось, что это было ещё в прошлой жизни!

Одна из крупнейших фракций в регионе провалила испытание на переход к этапу города и тем самым привела в этот мир новую расу.

Расу кровожадных зеленокожих ублюдков.

Больше всего они были похожи на орков. Огромные, сильные, чудовищные.

Для них человечество являлось низшей расой. Низкорослые, худосочные, без развитой магии и без долгой истории. Иными словами, это было сравни приходу европейских колонистов вглубь индейской деревушки.

Разница в менталитете просто не позволяла более развитой группе воспринимать встречную сторону равной себе.

Для орков или, как их прозвали игроки — чатлан охота на людей превратилась в развлечение. В самый настоящий досуг.

Прозвище для них придумал какой-то недоделанный юморист. Когда чудовища только появились и потребовали подчинения, он предложил приседать перед ними и говорить «Ку!». Прозвище пришельцам неожиданно понравилось.

А вот шутка оказалась не смешной.

Чатлане бросали людей в клетки, разоряли их поселения, создавали для них «фермы». Для расы зеленокожих люди не являлись равными. Они находились на одном уровне с собаками, кошками, обезьянами. Дикие животные, разве что способные говорить на общем языке.

Но это разве что делало из людей крайне экзотичную зверушку! Каждый же мечтал, чтобы его домашний кот или попугайчик научился разговаривать?

Вот и чатлане оценили «достоинства» человеческой расы.

— Я их вижу! Ха-ха! Братья, я вижу этих мартышек! — загрохотал голос одного из погонщиков.

Кассади дрожащими руками обхватила Роберта, который нёс её из последних сил. Позади них звучали мольбы и вопли таких же беглецов. С каждой минутой их становилось всё меньше.

В какой-то момент от тридцати беглецов осталось всего восемь игроков.