Женщина присела на кресло возле окна с видом на футбольное поле, по которому носились маленькие человечки, и сказала:

— Покажи правую руку.

Киёси растерялся.

— Скорей, — раздражённо сказала женщина, доставая из ближайшей полочки сигареты и зажигалку.

Киёси неуверенно приблизился и протянул ей правую руку. Она сразу закатила его рукав, пощупала вены, а затем цокнула длинным чёрным ноготком по кожаному браслету с инкрустацией в лице небольшого зелёного камня.

— Знаешь, что это?

— Особенный камень. Мне сказали для тренировки, — ответил Киёси.

— Это поводок.

— Поводок?

— Или маячок, — сказала женщина и чиркнула зажигалкой. — Духовная руда — он её так называет. Испускает густое Ци — Мастер может почувствовать его на расстоянии в пару километров. Великий мастер — пару десятков.

Киёси задумчиво посмотрел на амулет. Сперва он считал последний просто церемониальным украшением — те, кто занимается боевыми искусствами, любили церемонии, судя по тому, что показывают по телевизору, — но постепенно стал замечать, что запас его выносливости день за днём становится всё больше и больше, а внутри кровотока сгущается некая незримая тёплая энергия.

— Вы — Апостол Белой Смерти? — спросил Киёси.

— Милая кличка, Правда? — фыркнула женщина. — Как тебя зовут?

— Киёси, Амуро. Я ученик…

— Знаю, — затянулась женщина и посмотрела прямо на него. — Киёси, ты понимаешь, в какое ****** ты вляпался?

Киёси рассеянно сморгнул.

— Сколько тебе? Шестнадцать?

— Семнадцать.

— Вчерашний школьник.

Двухгодичной давности, на самом деле, поправил про себя Киёси.

— И в этом возрасте тебя завербовала экстремистская террористическая организация. — Женщина стряхнула сигарету на пол. — Безумный культ, который собирается отбросить цивилизацию в каменный век.

— Я всегда хотел увидеть динозавров, — пожимая плечами ответил Киёси и немедленно умолк, когда женщина… Марина Такуми, судя по бейджику на халате, прожгла его своими ясными чёрными глазами.

— Просто… почему бы и нет? — сказал Киёси, сдерживаясь, чтобы не отвести от неё взгляд. — Мне платят, боевые искусства мне тоже к лицу. Даже если меня посадят в тюрьму, — качнул он головой, — я и там продержусь.

— Киёси, — пуская дым через пальцы и потирая глаза проговорила Марина. — Проблема не в том, что всех нас могут посадить в тюрьму или повесить, а нас могут повесить. Проблема в том, что мы можем добиться успеха.

— Успеха?

И снова Киёси растерялся. Разве это плохо?

— Знаешь, сколько учеников в этой школе?

— Сто… Двести?

— Тысяча тринадцать… четырнадцать, если считать тебя, — улыбнулась женщина, показывая сигаретой на его рубашку. — А теперь угадай, сколько из них я могу убить за десять минут?

Не успел Киёси удивиться этому вопросу и прикинуть, как вдруг понял, что не может пошевелиться. Не потому что его сковали по рукам и ногам, нет, физически он был свободен, и в то же время потерял контроль над всеми мышцами своего тела — теперь ими владел Страх.

Киёси боялся. Боялся женщины, которая совершенно переменилась, так что теперь он чувствовал себя не в кабинете школьной медсестры, но в яме, наполненной миллионом ядовитых пауков, и сверху на него смотрели огромные красные глаза.

— Сколько, Киёси? — спросила женщина, приподнимаясь и проводя своим острым чёрным ноготком прямо по радужке его глаза, так что он почувствовал остроту, но всё равно не посмел ни дёрнуться, ни даже зажмуриться.

— Правильно. Всех, — сказала она, обращая взгляд на спортивную площадку. — И я такая не одна. Каждый «Апостол» может устроить резню. Ты видел нас, правда? Многие показались тебе безобидными, даже забавными. Семь безумцев, которые совершенно случайно оказались на вершине мира боевых искусств и про которых до сих пор никто не знает; семь безумцев с кровавым и печальным прошлым прямиком из дешёвого романа, которые обозлились на весь мир. И восьмой — наш славный лидер, который сильней и безумней нас всех вместе взятых. Который собрал нас по всему миру и направил нашу ярость, гнев, тревогу, отчаяние, жажду мести и страх в единое русло. Скажи мне, Киёси, ты действительно хочешь знать, что случится, когда мы перестанем скрываться? Когда мы захотим, чтобы мир, который мы ненавидим, про нас узнал?..

— Хочешь узнать, что произойдёт, когда мы напомним всему миру, почему пять тысяч лет подряд простая челядь лобызала землю под перед мастерами боевых искусств? — спросила женщина.

Киёси промолчал — он попросту не мог ответить, не мог пошевелить ни единой мышцей своего тела, словно маленькая мушка, запутанная в сетях огромной паучихи, которая пожирала его своими чёрными глазами.

Даже когда женщина протянула свои длинные белые пальцы к его лицу, Киёси, прекрасно понимая, что это было касание самой смерти, всё равно мог только стоять на месте и смотреть.

Рука была всё ближе и ближе, и вдруг неописуемое давление исчезло. Киёси сразу же свалился на пол, глотая воздух. Марина посмотрела в окно и фыркнула:

— Кто бы мог подумать.

Киёси с трудом приподнялся на ноги и выглянул на спортивную площадку. Погодя он понял, на что именно смотрит. Футбольная игра остановилась. Игроки… только сейчас он заметил, что играли девушки… с беспокойством столпились возле фигуры, которая свалилась на землю и схватилась за ногу.

— Перелома нет, просто растяжение, — покусывая сигарету сказала Марина. — Сбегай и принеси её сюда.