А в купленной мной газете ничего нового, по сравнению с услышанным мной из уст малолетнего продавца газет, особо и не оказалось. Так, общие рассуждения о возможных причинах столь мощного охлаждения между нашими странами, да гадания на кофейной гуще по поводу грядущих изменений во внешней политике. И безудержный оптимизм. Совсем, как в моей прошлой жизни, когда власти категорически не желали паники среди простых обывателей. Или это я вдруг становлюсь слишком мнительным? Черным же по белому написано: кризис очередной, уже много-много раз так было.

И все же, международные кризисы — международными кризисами, а экзамен через два дня мне сдавать надо. Так что ничего удивительного, что в ближайшие дни я больше никаким чтением газет даже в принципе не заморачивался. Голова то совсем о другом болела.

Трам-пам-пам-пам-пам!.. — Бравурный туш по случаю окончания наших экзаменационных мучений возник в голове, едва я выскользнул за двери экзаменационного кабинета. Ха! Сегодня я первый. Маринка с Дианкой, входившие в экзаменационную комнату вместе со мной, в первой партии, еще продолжают строчить ответы на вопросы вытянутых ими билетов.

— Уже отстрелялся? Везет! — Зависть в голосе Степки, моего бывшего «типа друга», казалось, можно было черпать ложкой. Наш правовед по времени проведения своего экзамена разделил класс на две половины, и Степан, попавший во вторую половину, с тоской маячил возле входа, ожидая своей очереди. — Какой главный вопрос попался?

— Реформы Игоря Всеславовича, — мой ответ вызвал гримасу отвращения на лице одноклассника. И зачем тогда спрашивал, если от одного моего упоминания имени великого правителя прошлого его так корежит?

— Шпоры то хоть остались? — Типа, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Все же Степан — эталонный, законченный эгоист, потребитель. Вообще не понимаю, ка бывший Иван Жуков, до попадания моего сознания в его тушку, мог дружить с таким.

— У меня и без них неплохо выходит. — Я, признаться, в душе даже возрадовался, что могу с чистой совестью ответить на данный вопрос именно так. А вот фиг тебе, «дружище», мог бы и сам ими озаботиться, если толка не хватает просто выучить пройденный за год материал.

Степа смерил меня сильно недоверчивым взглядом и отошел в сторону. Ладно, бог с ним, сам не понимаю, чего я так завелся. Гораздо больше интересно, чего это там мои подруги то задерживаются?

Раскрасневшаяся от пережитого волнения Маринка показалась из дверей кабинета минут через десять. И почти сразу за ней вышла Дианка. Как, собственно, я и ожидал, обе получили очередные пятерки. Мы с ними вообще умудрились все экзамены за девятый класс сдать исключительно на отлично! Кстати, единственные из всего класса.

— Ну, что, красавицы, как мы будем отмечать окончание девятого класса? — Не то, чтобы у меня не было по этому поводу идей, но вдруг, да они предложат что-нибудь более завлекательное.…Гусары, молчать, у меня самого все мысли только об этом!

— Пойдем в кафе? — Это Мухина предложила. У нее же нет таких травмирующих воспоминаний о подобном посещении, как у Дианки.

Впрочем, и Сорокина тоже, похоже, своей психотравмой окончательно переболела. Вон, даже улыбнулась слегка на подобное предложение подруги-соперницы.

— Лучше куда-нибудь в чебуречную. Есть очень хочется. Мясного, чтобы горячий сок по пальцам стекал. Я сегодня от волнения с утра дома не съела ни крошки.

Ну, что ж, раз никакого увлекательного предложения, типа приватного вечера, от моих дам мне не поступило, использую заготовленную со вчерашнего дня заготовку:

— В чебуречную мы с вами, разумеется, заглянем, — принялся я озвучивать свое предложение, — но, согласитесь, в качестве, настоящего праздника такой недолгий поход выглядит совсем не по-королевски. По итогам даже похвастаться перед подругами будет нечем.

— С долгим походом в этот раз, наверное, не получится, — непритворно огорчилась Дианка. — У мамы на службе ввели особое положение. Самостоятельные вылеты без приказа командования за территорию части строжайше запрещены. А на своих двоих к тому же озеру, по лесам и буеракам, согласится тащиться далеко не каждый.

— Так нам каждый и не нужен. — Закинул я свою первую, пробную удочку, продвигая внезапно посетившую меня накануне «гениальную» идею. — К примеру, тот же Степка меня в последнее время своей необязательностью и болтливостью вообще очень сильно раздражает.