– Ах, он! Ну я ему! – потрясла бокалом Мартина невидимому Нейтону. – Так, префект, решай скорее задачу!

– Может, нужна моя кровь, – я поскребла подбородок, взяла ритуальный кинжал и, подойдя к кругу, полоснула себя по ладони. – Никогда к этому не привыкну.

Капли упали на одну из свечей, тонкий жгут тьмы вылетел из раны, обвил эту свечу, потом пронзил пятнышко на рубашке и оплел собой возмущающегося призрака. А потом растворился, словно его и не было. Огонь свечей утих и с трудом разгонял мрак.

– Ну что? Я пробую? – Мартина дождалась моего неуверенного кивка, пролетела через всю комнату, разразилась злорадным смехом и рванула сквозь дверь.

– Вот теперь я, кажется, действительно попала, – пробормотала я, и тут дверь открылась, практически доведя меня до инфаркта.

– Яромира, ты чего? – удивился Колин. – О, уже все готово? Тогда давай, начинай, – он потряс передо мной колбочкой, а после вылил ее на рубашку.

Я подумала, что можно поделиться с учителем своим косяком и после вызова беспризорника. Поэтому бодренько и даже почти без подсматривания вновь прочитала заклинание.

Тьма сформировалась в небольшую фигурку, тут же шарахнувшуюся от нас.

– Не бойся, мы тебе не враги, – поспешила я успокоить мальчишку. Жалко его, совсем юный. – Мы префекты из центрального Бюро… А ты?

– А я мертв, – грустно констатировал факт парень.

– К сожалению, да, – подтвердила я его догадку. – Можешь рассказать, как это произошло? Как тебя зовут?

– Все звали меня Шнырь. И я не знаю, как я умер. Просто шел по улице, радовался, что за пару часов до этого получил неплохой навар за плевое дело, а потом резкая боль и темнота. Да вы не смотрите с такой жалостью, дамочка, по мне никто плакать не станет, – какие-то нотки в его голосе сказали мне, что ему от этого бесконечно больно, хотя призраки, вернее «сути» не должны испытывать чувства. Я же в который раз убеждаюсь, что это сказочка для нервных некромантов. Суть чувствует все, что чувствовал человек, которым она была.

– Я буду плакать о тебе, малыш, – тихо прошептала я, но потому, как он вздрогнул, поняла, что была услышана. И добавила громко. – Что за плевое дело?

– Да записку стражнице передать от хмыря ее. Вот она удивилась-то. А с виду приличная.

– А как тот хмырь выглядел?

– Да обычный, не высокий и не низкий, не худой и не толстый, не лысый, но и не патлатый. Вообще никакой. Второй раз посмотришь – не узнаешь. Единственное, мелодию он странную напевал. Не смогу повторить, – развеял он мои надежды.

– Я отпускаю тебя, малыш, покойся с миром, – я отозвала тьму, и силуэт мальчика исчез.

– Не густо, – нахмурился Дэвон, а дверь в воскресную открылась явно с пинка. И внутрь влетел Нейтон. А следом за ним возникла Мартина.

– Что это? – Нейтон указал мне рукой на призрак статной женщины, поигрывающей таким же полупрозрачным бокалом в руках.

– Это я учусь… Тренируюсь, чтобы быть полезной на работе, – почему в его присутствии у меня так часто отключаются мозги?

– Ой, дорогая, да брось ты, так и скажи, что тебе не хватало нормального женского общества в этом уже заросшем мхом царстве мужчин, – хихикнул призрак. И когда я ей это сказать-то успела, а? – А с тобой, правнучек, у меня будет отдельный разговор.

– Леди Мартина Эттвуд? – вдруг прорезался голос у Дэвона, а я гаденько усмехнулась. Но потом быстренько спрятала свою ухмылку.

– Да, душечка. Плеснешь мне того, что прячется у тебя во внутреннем кармашке? – стрельнула глазами прабабушка Нейтона.

– Вам, леди, отлично известно, что в ваш бокал ничего нельзя налить, – строго высказал ей Эттвуд младший. – Яромира, как это понимать?

– Сюрприз?– что-то мне его взгляд не понравился, он, конечно, само благородство, но… Я все равно здесь в подвале сижу, глубже он же меня не закопает? – Приятный? Я вон уже чего умею, и могу быть полезной! – я повернулась к некроманту, он коротенько кивнул, прекрасно понимая, но что я намекаю.

– И даже не думай, что Дэвон тебя спасет! – прошипел Нейтон, в одно движение оказавшись рядом.

– Вот это страсть! Вот это по-нашему, – совсем не к месту воскликнула леди Эттвуд, отсалютовав мне бокалом…

Через пять минут мы втроем, вернее впятером, если учитывать Мартину и Салема, были в отделе. Оба они вполне гармонично пристроились на столе Найджела, у которого царил идеальный порядок. Рабочее место младшего следователя было закидано бумагами, так как он работал, фактически, за двоих, а у Стока хаос имитировал бурную деятельность хозяина.

– Дэвон, как ты это допустил? – перестав метаться из угла в угол, Нейтон набросился на моего учителя.

– Да я на десять минут ее одну оставил. И вообще, чтобы вызвать твою родственницу, Яромире нужна была как минимум кровь. Ее или ближайших родственников. Так что без твоей помощи у нее ничего бы не вышло!

– А классно он стрелки переводит, – мысленно восхитилась было я, как друг взгляд Эттвуда переместился на моего кота, а руки мужчины потянулись в попытке схватить несчастное животное. – Э… Нет! – воскликнула я вслух и бросилась наперекор. – Не смей трогать Салема, он хороший!