– Леди, перестаньте звать меня малышом. Я уже давно взрослый мужчина.

– Ну так и ты перестань величать меня «леди». Даже Яра зовет меня по имени. Кстати, чего ты так рассердился на девочку?

– Мартина, я не сердился на нее. Вернее сердился, но не на нее, а на обстоятельства. Ты так много пропустила и не знаешь…

– У нас есть время заполнить пустые строчки, мой ма… Нейтон. Яромира говорила, что ты живешь в квартире. Неужели сбежал от родителей? Чем тебе не угодил родовой особняк?

– Тем, Мартина, что родителей нет. И уже очень давно, – говорить об этом было до сих пор больно. – И умерли они так же, как сегодня тот фанатик. С единственной разницей. Яромира не поглощенная.

– Малыш… Нейтон, прости. Но неужели ты думаешь, что она когда-нибудь превратиться в такое чудовище? – суть аж подскочила, пройдя при этом головой через крышу движа.

– Ты сама видела, она не управляет тьмой! – сорвался я. – Вопрос времени, когда та поглотит ее!

– Ты так ничего и не понял, – прабабушка покачала головой, а я сосредоточился на дороге. И до самого Бюро мы не произнесли ни слова. Как это далось моей неживой родственнице, даже не представляю. Но когда я остановился, она заговорила. – Ты не видишь того, что вижу я, и не чувствуешь. Но я привязана к ней ее же кровью и знаю точно, она никогда не станет поглощенной. Мне ты можешь верить. Мы привыкли считать темную магию проклятием, а некромантов теми, кто рано или поздно станет опасен для общества. И они борются со своим даром, не принимают его, сопротивляются, пока он не выжигает их человечность. Стихии тоже не прощают, когда маг боится, ведь боится, значит, не учится правильно взаимодействовать. Яра другая, над ней не довлеют многовековые установки нашей культуры. Ей пришлось принять свое перемещение в другой мир, она прошла сквозь тьму, та стала ее частью. И это она тоже приняла. Не боролась. А позволила той помогать и оберегать, но при этом Яра не даст тьме выйти за рамки, воспитанные в ней ее миром. Она честная и справедливая девочка, потерявшая, как и ты родителей. Но ты, в отличие от нее, хотя бы не потерял свой мир, Нейтон. Подумай об этом, – высказав мне все это, Мартина исчезла. А мне оставалось лишь гадать, самовольно ли она отправилась к иномирянке или ее притянула привязка.

Я не хотела но убийца

Мой так вышло мертв немножко

Забудь он же убийца а не

Блошка

Яромира Темная

Найджел молчал некоторое время, пока мы шли к движу, садились и выезжали с парковки. Я не обращала на это внимания. Я тихо в мыслях костерила себя на все лады за то, что допустила случившееся. Вот кто меня просил бежать за подозреваемым? Вернее, кто просил делать это в одиночку? И можно было же попросить тьму не обезопасить меня, а обездвижить фанатика, оставив его в живых. А не смотреть на то, как покрываются льдом глаза Нейтона, когда рассеялась тьма. Я буквально кожей чувствовала его неприязнь и это почему-то невероятно ранило.

– Не переживай, – услышала я голос коллеги. – Куратор Либрем, если тебе что-то и скажет, так это только слова благодарности. Ты обезвредила кантильского фанатика.

– Ты же сам понимаешь, что меня не погладят по головке за то, что я его убила. А он нужен был нам живым.

– Как и ты, Яромира! – рявкнул Найджел, чего я вовсе от него не ожидала. – Знаешь, я, конечно, не фанатик, но считаю, что это не женская работа. Совсем. Нельзя женщине, продолжательнице рода видеть все эти мерзости, что видим мы, это неправильно. Но ты… Ты особый случай. Ты темная… И возможно, как раз тебе среди нас и место. Вот только… Я смотрю на тебя, а вижу свою младшую сестру, качающую младенца и ждущую моего зятя со смены. И я не могу представить ее на твоем месте, мне от этого больно и страшно. А уж на месте Удан, Горлянки и Галло я даже помыслить боюсь. Поэтому послушай меня. Кто бы что не сказал, ты все правильно сделала, и если жизнь поставит тебе перед подобным выбором, не приведи тьма, то обещай, что сделаешь тоже самое!

– Обещаю, – я повернулась к коллеге и с облегчением выдохнула. Неожиданно и приятно было получить поддержку от него.

– А на реакцию претора Эттвуда не обращай внимания. Он свыкнется с мыслью, что не все темные представляют угрозу. Тот же Дэвон в Бюро уже я даже не знаю, сколько лет работает, а успешно противостоит своему дару. И если честно, у него, по моему мнению, получается даже хуже, чем у тебя.

– Спасибо, – наверное, дело в том, что я ему не противостою? В том, что это часть меня и странно отказываться от себя? – А что там с жертвой?

– Не бери в голову, сейчас тебе надо с фанатиком разобраться, – махнул рукой Найджел, но на меня это совсем не подействовало.

– Нет уж, давай, я хоть отвлекусь немного, – я посмотрела в окно и подумала о том, что уже так надоел этот бесконечный дождь с редкими проблесками солнца. Может уже выпадет снег, в конце-то концов? Или вообще, пусть сразу весна начнется, чтобы было тепло и жизнерадостно.

– Ладно, Карла Галло, она работала в том же отделении, что и Горлянка. Собственно, до случившегося с тобой я особо ничего не успел узнать, но, похоже, все один в один, как и предыдущие две жертвы. Все, кроме места. А это что-нибудь да значит.

– Тут я с тобой согласна, – в голове царила такая каша, что казалось, будто ее сейчас разорвет на мелкие кусочки. – Слушай, а что надо сначала сделать, заполнить бумаги или пойти к куратору?

– Сначала бумаги, их ты должна будешь отдать перед тем, как доложишь об инциденте. Не переживай, там не много писать. Справишься быстрее, чем кто-то успеет доложить о произошедшем… Да и не будет никто тебя подставлять, у нас это не принято…

– Ага, или побоятся, что я узнаю, а некроманта лучше не злить, – я грустно ухмыльнулась.

– И это тоже. Но ты не переживай, мы, даже Сток, поддержим тебя. Авель так вообще видит в тебе свой идеал.

– Скажешь тоже, – я рассмеялась, но собственный смех показался мне ненастоящим, что уж говорить о Найджеле.

Мимо пролетали невысокие дома, я уже начала их узнавать. Вот невзрачный серенький домик в три этажа, но с очаровательной синей крышей. Каждый раз, когда я в такую погоду смотрю на него, то думаю о летнем небе. А рядом с ним коричневый четырехэтажный с желтой черепицей, точь в точь клен осенью. Когда я проезжаю их, то меня одолевает ностальгия. И очень хочется домой. А потом я думаю, что там меня уже никто не ждет, а здесь… Здесь есть Колин, ставший почти старшим братом, скелетики, Альфред… Мартина… А теперь вот, оказывается, и отдел меня все-таки принял. Здесь я не исчезну без следа, меня есть, кому искать.