Я махнул рукой останавливая рассказ Элен.

— Я знаю эту историю, с вами как это связано?

— С нами никак, это спонтанно вышло. Кто-то сообщил что ты везёшь эту милашку в столицу, — она кивнула в сторону, куда ушла Дженни, — и решили убить сразу кучу зайцев.

Я даже напрягся.

— Не понял, с этого места более подробно. Особенно про зайцев.

Элен прикусила нижнюю губу и уставилась на меня.

— Ты ведь меня точно не собираешься убивать?

Дурацкий вопрос. А если собираюсь, то прям так и скажу. А ведь девушка совсем не похожа на наивную дуру.

— А есть за что? — я усмехнулся, но увидев тень, набежавшую на её лицо, поспешил добавить, — нет конечно, я уже говорил, хотел бы, убил. Сразу, без проволочек.

— Это ведь Дженни, или она тебе не представилась?

— Ну, Дженни и что?

— А кто её папочка? Должен знать раз так её оберегаешь.

Я нахмурился.

— Собственно говоря, нет. Она про свою бабушку что-то сказала. Жанна-Ирен Бийя, но я не знаю кто это. Решил, что дальняя родственница Поля Бийя.

— Дальняя родственница? — переспросила Элен, — ты это серьёзно? Перебил кучу народа из-за неё и до сих пор не знаешь кто это?

Я кивнул.

— Да Жорж сам непременно застрелился, если бы узнал, что ты не её телохранитель, — Элен нервно хихикнула, — а зачем ты кинулся её спасать? Ты должен был уехать. Засвидетельствовать, что нас с Жоржем схватили в плен повстанцы и Дженни здесь же. Ты должен был просто уехать.

— Всё равно ничего не понимаю, — я равнодушно пожал плечами, — меня попросили довезти девушку до столицы, но в телохранители я точно не записывался. Ты можешь выразиться более ясно?

— Дженни, — проговорила Элен глядя мне прямо в глаза, — дочь Эммануэля Франка Бийя. А он единственный сын Поля Бийя и Жанны Ирен Бийя, покойной жены президента Камеруна. Её мать работает в ООН и сейчас находится в Банги, как раз по поводу конголезских миротворцев.

— Ого, — я присвистнул, — ну теперь понятно её поведение, смотрела на меня как солдат на вошь. Ну а Бозизе, что от неё нужно? Придавить мамашу? Не желает самостоятельно идти на контакт? Общественное мнение не нравится? Вот только разве ему не наплевать на общественное мнение?

Элен тяжело вздохнула и продолжила:

— Ты дурак или что с тобой? Дедушка, президент соседней республики. В кои веки решил признать свою внучку. Она, видишь ли, не от законной жены. Пять раз ДНК делали. Может врут, так Жорж говорил. И что мы видим? Русские, возмущённые неправедным поведением миротворцев ООН и которые буквально захватили республику, убивают американских журналистов и похищают внучку президента соседней страны. Это то, что через пару дней будет на всех страницах журналов и газет. Как тебе?

Вот испугали ёжика голой задницей. Опять санкции будут вводить? Так Россия без них как без пряников. Ещё пару лет таких санкций и по всей стране пройдёт полное импортозамещение, а заводы и фабрики заработают на всю мощь. А что будет делать Европа без Российского газа, когда им однажды перекроют краник на трубе или перестанут завозить пшеницу? Кинут жребий от чего легче помереть, от голода или холода?

— Ерунда, — я усмехнулся, — в это никто не поверит. Как только я прибыл бы в Банги…

— Ой, дурак, — Элен покачала головой, — тебе что-нибудь говорит фамилия Разумовский?

— И, — я насторожился.

— Он обнаружил недостачу оружия на вверенном ему объекте. Догадываешься кого будут обвинять? И свидетели имеются. Никто тебе не поверит, а ещё фотки есть, где ты среди негров стоишь на фоне вашего аэродрома и потрясаешь оружием.

Твою мать. Недаром кошки скреблись. Вот для чего меня фиксером сделали. Вовсе не приглядывать за иностранными агентами, а в рапорте отмечут что сам напросился. Понятно почему зам Разумовского не обратил внимания на мой доклад о странном поведении журналистов. Потому что, нигде не будет отмечен мой звонок. А по поводу фоточки, жаль, прикольной вышла. Вот уроды. При таком раскладе никто со мной даже разговаривать не будет. Объявят внедрённым агентом путём проникновения в Российскую Федерацию при помощи сперматозоида. И буду крайним только за цвет своей кожи.

Элен глянула мне в лицо.

— И что теперь делать?

Понятное дело, забеспокоилась девочка. Дальнейшая жизнь, которая ещё час назад представлялась райским наслаждением, внезапно померкла. Если и рассчитывала прорваться в Чад самостоятельно, то в связи с последними событиями, такое путешествие теперь более чем сомнительно. В Камерун? Любая проверка документов сожрёт с потрохами и учитывая цвет её кожи спрятаться среди местного населения не получится. Хотя, если выбраться на не самую главную грунтовку, то наличие самих документов будет более чем достаточно, их никто и читать не будет. Спросят куда-откуда и пропустят. Но, это если Элен будет не одна, а при нормальном сопровождении и более-менее солидной бумажке. Ведь можно и на скрытый пост напороться. Граница всё же. А когда обнаружат в кармане камешки так и вовсе придётся не сладко. В лучшем случае получит пожизненный и это если повезёт. А по-простому, прикопают под пальмой, чего она в общем-то и опасается. Остаётся одна надежда. На меня и Дженни. Что поможем и не сдадим в последний момент ради собственной безопасности.

Да и о какой безопасности может идти речь?

А если оказавшись рядом с мамочкой, Дженни снова превратится в надменную дамочку, которая расскажет, как грязный негр впихивал ей в рот что ни попадя и её рвало не по-детски. Дед решил внезапно признать внучку? Или как раз именно он и задумал таким образом избавиться от неё? Наезд на президента ЦАР, а заодно и на инструкторов из России будет весьма качественным. И как ни гляди, а крайним окажусь я. А дальше расклад один. Нет человека — нет проблемы.