— Нам потребуется несколько минут, чтобы подписать все необходимые документы, ваша светлость, — быстро ответил Алексей. — К моему огромному сожалению, достаточно квалифицированных водителей у нас немного и я не готов доверить столь важную миссию никому из них. Поэтому отгоню машину лично, как только мы всё оформим.

— Приятно иметь дело с профессионалом, — широко улыбнулся я. Спустя двадцать минут мы уже покинули парковку у автосалона, а ещё через десять я уже был на крыльце филиала Имперского банка. Встреча с Геннадием Алексеевичем была назначена на десять и у меня оставалось ещё достаточно времени, чтобы никуда не спешить.

В холле меня уже ждал охранник Сидака, который, вежливо поздоровавшись, проводил меня к лестнице на верхние этажи. Банкир ждал в том же кабинете, где мы общались в прошлый раз. На столе были разложены документы по моему договору займа. Геннадий Алексеевич был во всеоружии и выполнил все взятые на себя обязательства.

— Доброе утро, Геннадий Алексеевич, — усаживаясь напротив банкира, поздоровался я. — Хотел бы сразу узнать, в чем ваша выгода от нашей встречи. Можно в двух словах, чтобы я понимал, сумеем ли мы договориться.

— Мне очень импонирует ваш деловой подход к решению вопросов, Ярослав Константинович, — улыбнулся Сидак. — Но в двух словах точно не получится. Начну с того, что господин Зейд, в частном порядке, просит организовать коридор через ваши владения для него и его людей в аномальную зону.

— Начало довольно многообещающе, — улыбнулся я. — Дело в том, что я не так давно общался с Леонидом Евгеньевичем. Насколько я успел понять, господин Зейд не относится к тому типу людей, который спрашивает у кого-то разрешения, если ему срочно нужно что-то сделать. Учитывая, что за спиной этого человека стоит светлейший князь Пожарский, мне трудно поверить, что правой руке губернатора требуется разрешение главы небольшого рода, чтобы пройти в аномальную зону.

Сидак слегка улыбнулся, будто его тоже забавляла сложившаяся ситуация. На своей земле губернатор мог позволить себе практически любые вольности, которые не противоречили приказам Императора. Вплоть до того, что князь Пожарский мог ввести собственные силы на территорию любого владения в первой линии обороны аномальной зоны, под предлогом повышения обороноспособности территории. И сразу становилось понятно, что в деле замешано что-то ещё, кроме желания проверить ситуацию в зоне.

— Не перестаю удивляться уровню вашего понимания ситуации вокруг рода Разумовских, Ярослав Константинович, — одобрительно произнёс Геннадий Алексеевич. — Далеко не все главы родов обладают подобными способностями к анализу. Я бы сказал, что это свойства людей из первой двадцатки сильнейших.

В кабинет зашла официантка с подносом в руках. На нём стояли две большие чашки капучино. Собеседник неплохо подготовился к нашей встрече и не поленился изучить мои вкусы.

— Наверное, эти слова должны меня вознести на вершину гордости за себя и свою уникальность, Геннадий Алексеевич, — негромко рассмеялся я и Сидак неожиданно ко мне присоединился.

— Вовсе нет, ваша светлость, — произнёс банкир. — Это не лесть, как вы могли подумать, а всего лишь констатация факта. Я очень много общаюсь с представителями аристократических родов и мне есть с чем сравнивать. А ещё на данный момент уже очень многие влиятельные люди в Твери знают, что вы всегда держите своё слово и очень педантично придерживаетесь законов Российской Империи. В некоторых случаях даже чересчур педантично. Господин Зейд в этом немного сомневался и я взял на себя смелость убедить его в том, что без вашего разрешения появление сил губернатора на территории вашего владения может нарушить статус Последнего.

— А это означает войну, — задумчиво кивнул я. Участвовал ли Сидак в этих переговорах или просто сейчас пытался поднять собственную ценность, я не знал. Проверить это можно было только в случае приватного разговора с Зейдом, но тот наверняка не станет распространяться о том, что его кто-то сумел переубедить или остановить. По сути, Геннадий Алексеевич вполне мог воспользоваться полученной случайно информацией, чтобы выставить себя моим союзником. Вопрос в том, зачем ему это нужно. — Уверен, без вашей помощи конфликт был неизбежен, Геннадий Алексеевич. Спасибо, что поговорили с Леонидом Евгеньевичем. Но ответ на свой изначальный вопрос я так и не получил.

— Скажем так… — выдав замысловатую дробь пальцами по столу, замедленно ответил Сидак. — Я не хочу быть врагом князя Разумовского. Ни сейчас, ни в будущем. И готов для этого прикладывать определённые усилия.

— Которые не будут, между тем, слишком обременительными, — улыбнулся я.

— И вы снова правы, ваша светлость, — слегка поклонился банкир. — У всего есть свой предел. Скажем так, в длительной перспективе, я крайне заинтересован в том, чтобы у рода Разумовских всё было хорошо. Мы готовы содействовать вам в решении конфликтных ситуаций с другими представителями аристократии или властями Империи.

— Это хорошая новость, Геннадий Алексеевич, — благодарно кивнул я.

Сохранить невозмутимое выражение на лице оказалось довольно трудно. Я знал Сидака уже достаточно давно и был абсолютно уверен в том, что этот человек десять раз обдумывает каждое своё слово, перед тем как его произнести. И это был первый случай, когда в разговоре мелькнуло это странное «мы». «Мы» кто? Даже когда Сидак общался от лица правления Имперского банка, он говорил только о себе. Словно он лично мог повлиять на какие-то решения организации. А сейчас у него просто не повернулся язык говорить только от своего имени.