На последних словах я намеренно указал в сторону девушки. Мой намёк был более чем прозрачен. Угроза использовать её фамилию.

— Также мы запросим независимую экспертизу состояния корабля. Найдём квалифицированных экспертов, которые проведут её в соответствии со всеми стандартами. А ваш клиент не хуже меня понимает, в насколько аварийном состоянии находится его судно. Именно из-за его действий, намеренных, и произошла авария, которая не только привела к утере груза и всему прочему, что вы тут перечислили, но ещё и повлекла за собой тяжёлые травмы у троих членов экипажа, один из которых останется инвалидом. Как думаешь, кому суд будет сочувствовать больше? Жадной фирме, что из-за алчности экономит на безопасности, или пострадавшим простым работягам?

И, прежде чем он успел хоть что-то сказать, добавил:

— И не забывай об издержках. Сам понимаешь, по какой причине у нас есть ресурсы не только вести это дело в суде, но даже затянуть его, если потребуется. Мы утопим вас в судебных издержках. Так что лучше перестаньте валять дурака и подпишите наше предложение. Наш клиент получит через четыре месяца положенные ему и остальным истцам выплаты, а твой страховку. И все счастливы.

Я снова толкнул папку по столу в его сторону.

Вот так это и работает. Расписать подробно и с чувством все кары небесные, а затем подложить немного соломки помягче. Чтобы показать гору проблем и способ её избежать. Это работает.

Как правило…

— Не, — спустя пару секунд покачал он головой и толкнул папку обратно. — Не думаю.

Его эмоции, до этого момента представлявшие собой целую смесь из ощущений обиды, гордости, недовольства и удивления вдруг «дёрнулись», обратившись в довольно уравновешенный и спокойный коктейль из уверенности и ощущения собственной силы.

Это изменение произошло настолько быстро, что едва не сбило меня с толку.

— Про предыдущие случаи можешь забыть, —хмыкнул он. — Они не имеют отношения к этому делу, так как каждый подобный инцидент носит уникальный характер. Так что любые, даже самые надуманные доказательства предыдущих случаев всё равно не могут быть использованы в суде по принципу доказательного права. О, а если вдруг задумаешь требовать от нас хоть что-то, то я тебя разочарую. Будешь давить, и я сделаю так, что у суда не останется другого выхода, как признать их получение незаконным путём и сделать их недопустимыми для рассмотрения. Уверен, что ты понимаешь, о каких способах я говорю.

Он нагло улыбнулся.

— Что ещё? Экспертиза? Вперёд. Флаг тебе в руки. А я докажу, что квалификация твоего эксперта и выеденного яйца не стоит. Сам добьюсь от суда экспертизы и буду затягивать процесс столько, чтобы твои доводы совсем вес потеряли. И можешь сколько угодно жаловаться на технические проблемы судна. В случившемся всё равно виноват экипаж, допустивший такой исход. А насчёт издержек можешь не переживать. У нас самих ресурсов тоже достаточно и хватит на то, чтобы размазать на процессе и тебя, и твои жалкие попытки защитить тех, кто является виновником случившегося. И вот главный вопрос! Кому будет сочувствовать суд? Мошенникам-работникам, которые пытаются прикрыть свой зад и оклеветать честную фирму? Не думаю.

Затем он сунул руку во внутренний костюм своего пиджака и достал оттуда сложенный лист и небрежно бросил его Насте.

— Но, чтобы тебе было не совсем обидно, вот наше встречное предложение. Так уж и быть, мы готовы снять часть штрафных санкций с экипажа…

— Здесь только одиннадцать имён, — произнесла Лазарева, взглянув на список.

— Разумеется, одиннадцать, — кивнул Лев. — Мы потребуем судебного процесса в отношении Уткина как капитана судна. Ведь, в конце концов, вся ответственность лежит на нём. Разве капитан не должен идти на дно со своим кораблём? Так что, как ты там сказал? Лучше перестаньте валять дурака и просто подпишите моё предложение. И все будут счастливы.

Улыбался он настолько нагло, что я с трудом переборол желание врезать ему по морде.

— Пойдём, Анастасия.

Лазарева не стала медлить, тут же встав на ноги и последовав со мной к выходу. Уже у самых дверей я вновь услышал его голос.

— Знаешь, Лазарева, зная тебя, я рассчитывал на больше…

Тишина. Такси. Мы сидим на заднем сиденье и в полном молчании возвращаемся назад в собственный офис.

Мда-а-а. Нечасто я испытал это мерзкое ощущение. Отвратительное чувство поражения.

— Кто он такой? — спросил я, когда наконец понял, что готов не только здраво мыслить, но и говорить связно. Пару минут назад хотелось исключительно орать.

Когда Настя ничего не сказала, вопрос пришлось повторить.

— Настя? Что это сейчас там был за урод и откуда он знает тебя?

— Я же уже сказала…

— Да, да, да. Я слышал. Он учился на курс старше. Мне этого мало. Подробности, Настя. Мне нужны подробности!

Ну, она и рассказала. При этом в знакомую палитру её ощущений и эмоций, к которым я уже хорошо привык, добавилось нечто новое. Весьма неприятное, к слову. Ощущение, будто с каждым словом она себе соль на свежую рану сыпала.

Лев Сергеевич Калинский. Недавно получил диплом. Простолюдин. Из крайне бедной семьи, своими силами и упорством добившийся получения стипендии. насколько знала сама Настя, невероятно высокими баллами на экзаменах. Да и в самом универе этот мерзавец показывал просто таки невероятные способности, закрывая каждую сессию исключительно с высшим баллом. В общем, красавец, орёл.

Блевать тянуло.

И вот именно с этим говнюком мы и столкнулись десять минут назад. Просто фантастический притворщик. Ещё ни разу я не встречал человека, который так здорово бы имитировал свои эмоции, подстраивая их под натянутую на лицо маску. Настолько, чтобы то, что у него отражалось на лице, было и внутри. Я не забыл тот момент, когда его эмоции будто дернулись. Резко изменились. Сначала подумал, что гад действительно о чём-то переживал, но, нет. Ошибочное суждение. Просто в тот момент он окончательно понял, что можно уже перестать ломать комедию.