– Роджер, второй холостой герцог из шести – это Флорет де Хелюз. Как ты понимаешь, если ему предложить этот стилет, то в брак он ринется с улыбкой на устах. Этого я допустить не могу. Миледи Ламмерс, в отличие от болвана архивариуса, который вел наследственное дело и заверил документы о вступлении государственной печатью и магией, прекрасно понимает, какая редкая вещь попала в ее руки.

– Ты хочешь сказать, что пресловутая миледи не постеснялась вцепиться в горло королю? – чуть усмехнулся Роджер. – Похоже, мне достанется боевая теща!

Его величество раздраженно кивнул в ответ, подтверждая верность догадки герцога, и буркнул:

– Она еще и денег стрясла приличную сумму. В конце концов, Роджер, в этом браке нет ничего угрожающего тебе. Я отправлял на осмотр девушке самого мэтра Этьена. Он говорит, что она совершенно пуста и на восстановление ее магии нет никакой надежды – она и родилась слабосилком. Мэтр Этьен утверждает, что больше восьми-десяти дней она не проживет: отсутствие магии выпивает ее жизнь, Роджер и тут бессильна любая медицина. Так что овдовеешь ты очень быстро, – немного помолчав, его величество закончил свою речь уже спокойнее: – Я бы не стал тянуть тебя в это грязное дело, но отдать стилет Вредного Джоэля Флорету я никак не могу. Он должен храниться в королевской казне. Ты помнишь, что могут творить его артефакты: в них всегда есть второе дно, а иногда и не одно.

***

Тем временем обряд в комнате подходил к концу: стало еще прохладнее, магия забирала тепло, чтобы сомкнуть браслеты. Все договоры и прочие бумаги были подписаны заранее, и миледи Ламмерс все это время не выпускала свои экземпляры из рук, незаметно даже для самой себя любовно поглаживая большим пальцем тугой свиток.

Ее муж, невзрачный мужчина средних лет с каким-то вялым скучающим лицом, терпеливо стоял на полшага позади жены и, похоже, не собирался ни во что вмешиваться. А вот юный наследник семьи Ламмерс, от которого даже в эту минуту слегка попахивало перегаром, нетерпеливо переминался с ноги на ногу. У юнца явно были дела поважнее, чем какие-то семейные обряды.

Его королевское величество вынул из ножен кинжал, чиркнул по ладони герцога и, подойдя к убогой кровати, взял тонкую, почти прозрачную руку лежащей там девушки.

«Надеюсь, она не умрет прямо сию секунду…» – чуть суеверно подумал король. Слишком уж слабой невеста выглядела. Он аккуратно сделал короткий разрез на бледной узкой ладони и соединил две окровавленные руки: нищей дворянки и всесильного герцога, прижав их ранами друг к другу.

– …и с момента этого вы муж и жена перед ликом Силы и в глазах людей, – завершил король обряд ритуальной фразой.

Казалось, в этот момент в комнате все с облегчением вздохнули одновременно: брачный ритуал оставил у участников ощущение чего-то неприятного, грязного и больного. Миледи Ламмерс элегантно перехватила сверток с документами под мышку и, любезно улыбнувшись герцогу, сказала:

– Господин герцог, я думаю, свадебный пир в таких условиях будет несколько неуместен. Мы с мужем известим вас, когда придет время…

Дама явно намекала на смерть дочери, и ее какое-то гадючье хладнокровие, равнодушие к гибели собственного ребенка поразило и герцога, и короля.

– Миледи Ламмерс, надеюсь, в комнате у девушки протопят? – герцог крепко потер озябшие руки, стараясь не дотрагиваться до брачного браслета. Тот уже тускнел, превращаясь в обычную на первый взгляд татуировку.

– Безусловно. Я немедленно прикажу служанке…

Все сгрудились поближе к камину и обменивались последними натужными любезностями перед тем, как разойтись навсегда. Его величество кивнул супружеской чете и уже распахнул дверь, когда со стороны кровати послышалась какая-то странная возня и негромкий кашель. А потом тихий сипловатый голос произнес:

– А вы кто такие?

Роджер, еще плохо понимая, что все это значит, резко повернулся к кровати и с удивлением увидел девушку, которая сидела, натягивая на себя одеяло повыше, и с каким-то подозрением смотрела на людей в комнате. Рыжие спутанные волосы неряшливыми тонкими прядями обрамляли бледное до прозрачности лицо. Несколько запачканное кровью одеяло явно согревало ее плохо, потому девушка зябко передернула плечами и хрипловато спросила:

– Почему так холодно?

Герцог потрясенно смотрел на это рыжее недоразумение и все еще не мог понять и поверить, что это его жена. Его молодая супруга из касты Неприкасаемых.

Но пожалуй больше, чем новообретенная жена, его поразила сдержанная и ледяная дама – миледи Ламмерс. Она тихо, без единого звука, сползла на пол и лежала сейчас закатив глаза, с лицом таким же белым, как у собственной дочери. Муж ее и сын смотрели внимательно и растерянно, ничего не предпринимая, а его величество Лоренцо Четвертый, встретившись взглядом с Роджером, неловко пожал плечами и отвел взор.

– Нет, Агаша… К тебе решительно нельзя приходить, а то все мои диеты летят к черту, – Катерина, слабо отдуваясь, облизывала пальцы после очередной булочки и умильно посматривала на золотистые румяные слойки.