Всегда такая приветливая, благожелательная, дружелюбная, готовая помочь — сейчас Полина смотрела на меня так, словно пыталась вытолкать глазами с порога.

— А почему нет? — вступилась моя девушка за меня. — Хоть веселее будет!

— То есть тебе тут скучно? — теперь не в меру строгая красотка зыркнула на нее.

— Девочки, — примиряющее проворковала одна богиня, и обе, как к судье, повернулись к ней, ожидая ее решения, — раз уж Рома тут, давайте пригласим его хотя бы ненадолго…

Это тоже было одним из условий нашего миротворческого плана — чтобы моя управляющая видела нас с Даной вместе в комфортной среде, которую обещала создать Марианка. Среда, к слову, и правда получилась комфортной: расслабляющая музыка, домашний лимонад на тумбочке, чипсы и нарезанные фрукты в больших чашках, куча каких-то женских баночек и скляночек, но главное — три красивые девушки в тонких пижамах. Сквозь короткие голубые шортики одной отлично просматривалась божественная попа, тугой розовый топ другой плотно обтягивал огромную грудь. А бежевая футболка с пандой у третьей — такая же милая, как и ее хозяйка, а еще просторная и свободная, чтобы погрузить под нее обе руки — наводила отнюдь не на целомудренные мысли.

— Но у нас вечер только для девочек! — не сдавалась упертая красотка постарше, с досадой отметив, куда я смотрю.

— Ой, — махнула кисточкой наша Венера, — у меня есть одна подруга, в чьем доме мы чаще всего собираемся. Там у нее и бассейн, и сауна, и неугомонный сосед, который в самом разгаре вечера обязательно влезет в окно. Рома хотя бы через дверь зашел.

На этом моменте у Полины, и так обычно не сильной в спорах, вконец исчерпались аргументы — и она сдалась, повернув свой суровый фейс под кисточку стилиста. Я же зашел в комнату и с удовольствием плюхнулся на спальник рядом с моей милашкой, слегка подвинувшей попу, как бы приглашая меня на нагретое местечко.

— Красивая пижама, — шепнул я.

— Специально выбрала самую закрытую, — шепнула она в ответ.

Ну да, по сравнению с шортиками и топиками, здесь были длинные брючки и футболка — вот только ткань оказалась настолько тонкой, что через нее с легкостью просматривались каждая выпуклость и каждый изгиб.

— Чем занимались? — продолжил я вслух, пытаясь нащупать глазами, есть ли под этим ночным нарядом белье.

— Говорили, — с легкой иронией отозвалась моя недотрога.

— И о чем говорили? — невинно уточнил я.

— О том, — вредно улыбнулась она, словно зная, что я стоял за дверью, — как тебя, бедного, обделяют.

— И чем же меня обделяют? — уточнил я, удобно пристраивая руку ей на коленку.

— Может, смените тему? — вдруг пробурчала красотка постарше, косясь на мою пятерню на чужой ножке.

— Полин, пожалуйста, не крути головой, — деловито потянула ее подбородок на себя Марианка, — а то некрасиво получится…

— Вообще-то, да, — шепнул я моей милашке на ушко, — меня обделяют.

— И чем же тебя обделяют? — шепнула она в ответ, пощекотав кончиком носа мою щеку.

— Были бы мы сейчас в моей комнате, я бы показал тебе чем… — моя рука многозначительно потискала ее коленку. — Ты бы была подо мной, а я сверху, — развил я мысль.

— А с чего ты решил, — Дана игриво прищурилась, — что ты бы был сверху?

— О, бросаешь мне вызов? Ну так это надо выяснить!

— Что, прямо здесь? — девичьи глаза озорно сверкнули.

— А почему бы и нет?

Сложив четыре пальца и выставив сверху большой, как в одобряющем жесте, я протянул ей руку. Моя милашка мгновенно поняла, что за игру я предлагаю: кто прижмет своим большим пальцем палец соперника, то есть кто окажется сверху, тот и победил. Загвоздка в том, что этой невинной забаве мы предавались часто, когда ждали вечно опаздывающую Гелю в пустом кабинете — так что оба были серьезными противниками и могли бороться за право лежать сверху очень долго.

— Полин, — раздалось во время особенно ожесточенного момента битвы, — ну глаз криво будет, не крути голову!

Моя управляющая, с риском для макияжа поглядывавшая на нас, громко цокнула — мол, что за детский сад! И стоило мне на миг потерять бдительность, как моя опасная соперница прибегла к самому жесткому женскому оружию. Прижалась грудью к моему плечу, словно заставляя отвлечься на свои тепло, мягкость и нежность, наслаждаясь которыми я упустил тот момент, когда ее палец придавил мой.

— Ну вот видишь, — победно сверкая глазами, шепнула Дана, — я сверху!

Вот же коварная милаха!

— Жаль, что только на пальцах, — шепнул я.

— Ребят, — внезапно подала голос Полина, косившая на нас одним глазом, пока Марианка увлеченно колдовала над другим, — а я вот давно хотела спросить… — и голосок опять стал ехидно-елейным. — А чего вы все время-то у нас? Чего больше не у тебя дома?

— Просто, — отозвалась моя раззадоренная милаха, — моему папе не нравится, когда я делаю так! — и, подавшись вперед, звонко чмокнула меня в губы. — И вот так!