Получив нужный мне порошок, попробовал нанести его на заготовку, используя ману, и ожидаемо, ничего не получилось. Тогда стал пробовать разные способы, которые только приходили на ум. В результате двухчасовых манипуляций я смог добиться спекания магического порошка, используя магию огня. При этом контролировать это спекание, не испортив заготовки, удавалось с большим трудом. Когда набил руку, потратив порошок из трёх жемчужин, я взялся за новую заготовку и принялся выводить руну огня , самую простую и родственную моему источнику. Во всяком случае, манипуляции с огнём мне удавались довольно просто. В качестве привязки взял Скандинавскую трактовку символов, что не совсем правильно, так как в этом мире подобного не было. Рунические знаки были. На амулетах, но они были мне не знакомы, а те, что были похожи, несли в себе совершенно другие стихийные отголоски.

Первую руну удалось нанести за час, но в магическом плане это полностью меня истощило. На надпись ушла одна горошина, а вот источник полностью опустел. Слить пришлось всю ману, даже других стихий, иначе пришлось бы прерваться, и стихия не наложилась бы. Из мастерской я вышел полностью опустошённый и не только магически, но и физически, настолько трудно было контролировать процесс. Причина, почему я решил использовать несвойственные этому миру руны, заключалась в попытке обойти подавители магии. Рассказ о том, что Василиса смогла использовать магию, когда были активны подавители, навел меня на мысль, что принцип их работы не полностью блокирует магию, а только её определённую часть. Использование рунных знаков из другого мира должно решить эту проблему, и даже сложность нанесения руны доказывала мою теорию. Такое ощущение, что магия этого мира, сопротивлялась внесению таких изменений, осталось только провести два испытания в обычных условиях и при работе подавителя.

В поисках, где бы испытать созданный амулет, я вышел на улицу, неся его в руках. В этот момент вернулись девушки и как раз вышли из привезшего их такси.

— А что это у тебя такое странное? — сразу заметила необычную вещь у меня в руках Василиса.

Пришлось дать ей кусок кости с нанесённым на неё рунным знаком огня.

— Очень необычная вещица. Магия мощная, но совершенно мне незнакомая, да и такого знака я не помню в рунных символах. Есть похожий, но значение у него бытовое, и такой объём маны он не мог вместить. Где ты такой купил? — спросила девушка.

— Сам сделал, вот думаю, где испытать.

— Активируй и направь в небо, думаю, ничего серьёзного не будет, — ответила девушка и до того, как я успел хоть что-то сказать, подняла руку с заготовкой в небо и активировала артефакт.

Мощное пламя вырвалось из амулета и устремилось вверх на высоту двадцати метров. Продержалось оно секунд пять, но даже по тому жару, который исходил от него, было понятно, что выжить в таком пламени невозможно. Во всяком случае без магической защиты выжить никто не сможет.

— Вот это мощь! Что ты за руну нанёс? — удивлённо спросила Василиса, явно неожидавшая такого эффекта.

Тут к нам прибежал Шершень, который находился снаружи забора и не видел, что мы здесь делали,

— Господин, что происходит?

— Всё нормально, просто решили испытать новый амулет, — ответил я.

— Вот это мощь, уверен, таким можно за раз сжечь полсотни противников, — ответил Шершень.

— Господин, такие амулеты можно выгодно продавать, подобные стоят очень дорого, — пояснила Василиса.

— Да, только много таких сделать не получится, да и продавать их не имеет смысла, нашей гвардии они точно пригодятся. Пойдёмте в дом, вы сегодня припозднились, — сказал я и отправился внутрь.

— Очень много работы, если бы их лечением занялись сразу, то было бы намного проще, а лечить застарелые раны всегда проблематично, — сказала целительница, проходя за мной, при этом Вика устало плелась последней.

Пока я прибирался в мастерской, девушки поужинали и отправились спать. Вику я не нашёл в моей комнате, поэтому отправился в её, постучавшись, вошёл и увидел, что она после душа расчёсывает волосы, завёрнутая в полотенце, сидя на стуле перед небольшим трюмо.

— Привет, как ты себя чувствуешь? — спросил я, подходя и обнимая её.

— Нормально. Дмитрий, нам нужно поговорить.

— Да, слушаю тебя, — сказал я, отстраняясь и усаживаясь на другой стул.

— Нам надо расстаться, — неожиданно произносит она.

— Что? — ошарашенно произнёс я, не ожидавший такого поворота.

— Ты ведь не любишь меня, а когда нас похитили, я много думала. Я хочу полноценную семью, мужа, родить для него детей. Сейчас ты не сможешь мне этого дать, да и не любишь ты меня. Да, возможно, я тебе нравлюсь, но ты меня не любишь, я это чувствую. Вначале надеялась, что чувства появятся со временем, но поняла, что тебе просто некогда заниматься личной жизнью, а если ты и будешь заключать брак, то либо с той же Марией, либо с Василисой, обе влюблены в тебя. Я благодарна тебе за моё спасение и от вассальной клятвы не отказываюсь. Хочу служить твоему роду, но между нами не должно быть близких отношений. Да и кто я, а кто ты, в высшем обществе этого не поймут, а быть обузой я не собираюсь. Мне было хорошо с тобой, но пришло время задуматься о будущем. Я не хочу детей бастрюков от тебя, хочу, чтобы дети знали своего отца, воспитывались в семье и не чувствовали себя ущербными. Прости, но нам нужно было разорвать близкие отношения раньше, как только мы вышли из Дикой зоны, но я надеялась, что что-то поменяется. Теперь ты — граф, а я — бывшая каторжница, рядом с тобой я не буду чувствовать себя уверенно, как и мои дети, — высказалась Вика, замерев и боясь посмотреть на меня. Я ощущал её эмоции, в них было много боли, и девушка говорила явно не то, что хотела, но во многом она была права. По-настоящему я не любил её, и не стоит обманываться в этом вопросе. Да, мне было хорошо с ней, но связывать себя узами брака с ней я точно не готов. А раз так, то не стоит сейчас спорить с ней, нужно просто принять её желание, хотя внутри она и сопротивляется этому.

Выждав несколько напряжённых для девушки минут, ответил:

— Я принимаю твой выбор, и во многом ты права. Мне хорошо с тобой, ты — красивая девушка, но я должен признать, что действительно не люблю тебя. Согласен, что тебе нужно строить свою жизнь, и если ты примешь решение отказаться от вассалитета, то я всегда готов поддержать его. Единственное, что прошу, остаться моим вассалом и помочь мне в возрождении рода. Я ценю то, через что нам пришлось пройти, и хочу, чтобы ты знала, если будет какая нужда, обращайся, всегда помогу тебе, — ответил я и, встав со стула, осмотрел девушку в последний раз. Вид, конечно, был потрясающий, и всё мужское естество противилось моему уходу, но я сделал усилие и, развернувшись, вышел из комнаты, замерев на несколько секунд в проёме, сказал: