— Ваша светлость, простите, что так рано, но очень важное дело, — почти что шёпотом произнёс он.

— Говори, — облегчённо вздохнул граф и снова взял газету.

— Только что звонил управляющий барона Константина Константиновича Зимина. Сказал, что его благородие вчера не вернулся в имение. Кристафон не отвечает. Никого из его людей тоже нет. Все, говорит, как в воду канули.

При выражении «как в воду канули» граф Шувалов непроизвольно вздрогнул. Этот Ляхов никак не выходит из головы. Всю ночь, скотина, перед глазами стоит, точнее, лежит, с отрубленной головой. Погоди! Или всё-таки стоит? И с головой. По фотографии совершенно непонятно, стоял он или лежал, этот окоченевший труп!

Да кто его ставить-то будет?

Граф судорожно заскрёб узловатыми пальцами по лежащим на столе бумагам и наконец-то отыскал среди них распечатку фотографии убитого Ляхова, которая и стала отправной точкой в уголовном деле, инициированным Зиминым.

А ведь он, мать его ити, и в самом деле стоит! Вон же, деревья на фоне виднеются. Плохо, правда, ночь всё же.

Граф откинулся на спинку кресла и уставился невидящим взглядом на управляющего. Это что же получается, Ляхов — ходячий мертвец что ли? Значит, и Бастион он покинул тоже мёртвым, с Пугачёвым. Как он сразу не догадался? Там же как раз какие-то проблемы с определением времени смерти были.

— Ваша светлость, всё в порядке? Может, лекаря?

— Продолжай, — безразличным тоном ответил Шувалов.

— Так вот, ни Зимина, ни его людей нет со вчерашнего дня. Он только сообщение успел оставить, вы на массаже были, а у меня совсем из головы вылетело передать. Он сказал, что Пугачёв вышел из жандармерии, и он, то есть его благородие, барон Зимин, переходит к запасному плану.

— Это всё?

— Ещё звонил мужчина, он не стал называть своё имя, но просил передать, что его человек под прикрытием в селе Ваг… Вагна…

— Ваганьковское, — поправил управляющего граф, смотря, как заговорённый, в одну точку.

— Да, ваша светлость, благодарю вас. Так вот, тот человек справился с поручением и просит расчёта. Не знаю, что это значит, но звонивший сказал именно так, слово в слово.

— Захар.

— Да, ваша светлость.

— Дай-ка мне вон ту книжицу, с закладкой, младшенький вчера оставил.

Управляющий прошёл к узкой конторке у окна и взял забытую сыном графа детскую книжку, с забавными рисунками на обложке.

— Тоже любите читать сказки, ваша светлость? Я и сам порой…

— А ну быстро дал сюда книжку и пошёл отсюда, дурак!

Когда Захар спешно покинул кабинет, граф положил перед собой книгу и открыл на том месте, где остановился читать его младшенький.

— «Глава четыре, в которой глупый граф хотел сжечь замок некроманта». Да ну нет! Быть такого не может!

Когда колонна из двух вездеходов и грузовика въехала в село, нас уже встречали. Оказывается, здесь отчётливо были слышны звуки пальбы, и большая часть жителей решили, что на Ваганьковское опять напали. Ситуацию разрулил староста, сказав, что хозяин с гостями поехали на охоту, и видимо, эта самая охота прошла успешно, раз столько стреляли.

Стоило нам остановиться, как машины со всех сторон облепили люди, высматривая, чего это там такого мы привезли.

Посмотреть было на что. В кузове грузовика лежало всё, что мы сняли с пришлых мародёров. В основном, холодное и огнестрельное оружие, часть амуниции и боеприпасы. Были ещё и парочка каких-то особо быстрых цепных пил, работающих на артефактах, самобьющий лом и несколько коробок со сменными головками. Всему этому народ был особенно рад, кто-то даже начал хлопать в ладоши, пока староста не прикрикнул.

По законам того места, откуда я родом, все трофеи принадлежат победителю, и никак иначе. Так будет и здесь. Раз пришлым законы не писаны, то и я буду жить по своим.

Трупы, как бы у меня ни обливалось сердце кровью, я приказал сбросить в топь, но всё же немного схитрил. Велел Краснову с Егором обвязать их верёвкой и скидывать всех в одном месте, чтобы потом проще было достать, сам же наложил поверх заклятие от разложения.

Не осталась без внимания и трофейная техника. Вездеходы отличались от той модели, на которой ездил Краснов. Они были массивнее и имели большую проходимость, за счёт широких колёс.

Транспорт я временно передал в ведение села, для перевозки заготовленного под строительство леса и камней для фундамента. Как пояснил Миша, такие вездеходы в основном и использовали для грузовых перевозок, только для этой модели нужны специальные прицепы, но за неимением таковых, можно просто тащить те же брёвна волоком. Для этих целей машины оснащались мощными лебёдками.

Ещё когда мы были в дороге, я связался с Надей и напомнил о нерешённом вопросе с долгом моего отца. Не знаю, как это могло повлиять на то, что я задумал, но лучше хвостов за собой не оставлять. Если захотеть, можно придраться к чему угодно.