Через два дня однообразного полёта до меня начал доходить план Властелина: армия захватчиков, расположенная тонкой линией на границе уже захваченной территории под землёй, ведёт боевые действия и зачистку новой территории, армия полностью самодостаточна. Мы, в данный момент, двигаемся по пустой буферной зоне, эта земля захвачена последней, тут уничтожена любая жизнь, она готова для заселения, но её время ещё не пришло, нужна новая буферная зона, отделяющая её от зоны боевых действий.

На стоянке я попробовала выяснить детали у мира, мысленно обратившись к нему с вопросами – «Почему ты позволяешь нарушать законы мироздания? Почему бездействует глобальная сущность? Почему ты позволяешь убивать не только обычных сущностей, но и возвышенных, и высших?». Внятных ответов я не получила, но на краю сознания появилось смутное ощущение уже вопроса ко мне – «Законы мироздания?».

Блин, я же думала в этом направлении, почему не додумала-то? – «Родненький мой, давай вечерком нормально поговорим, я подготовлюсь, и мы всё обсудим, хорошо?» – обратилась я к миру. – «За чаем с печеньками?» – ощутила я насмешливый вопрос, – «Если ты про дружбу, то мои печеньки – твои печеньки, а если про сладкое, то я тебе даже торт испеку, скажи только как тебе его передать» – не полезла я за мыслями в долгий ящик. – «Создай и съешь его, так я вместе с тобой смогу ощутить твои чувства и эмоции» – уловила я предельно простой и честный ответ, а дальше пришло ощущение озадаченного удивления – «Ты хочешь со мной дружить?».

Я постаралась вложить в свой мысленный ответ желание быть откровенной – «А разве мы с тобой уже не дружим? Но если тебе нужно сформулировать понимание дружбы, то пожалуйста: дружба – это отношения, которые строятся на взаимном доверии и искренности, они требуют взаимопонимания, терпения и умения прощать. Друг – это тот, кому до тебя есть дело. Тот, кто проявляет внимание к тебе, поддерживает, участвует в твоей жизни, небезразличен к твоим проблемам и успехам, победам и поражениям. Разве это не про нас с тобой?», – ощущение, пришедшие ко мне в ответ на мою мысленную тираду, оказалось родным и знакомым – «Мне надо подумать…», я начинаю привыкать к неспешности этого мира.

Разговор вышел спонтанным, я не планировала долгого общения с миром, потому не подготовилась и словила закономерные последствия в виде жуткой головной боли и кровотечения из носа и ушей. Когда я вышла из транса, то Клавдия, догадавшаяся по моему отключению от действительности о том, что далее произойдёт, уже протягивала мне болеутоляющие таблетки. По сравнению с прошлым разом, чувствовала я себя ни в пример лучше, потому коротким жестом отказалась от протянутых таблеток, очистила одежду и кожу, затем привела организм в идеальное состояние и сообщила Клаве:

– Вечером у меня состоится разговор с миром, скорее всего более долгий и обстоятельный, чем сейчас. Он важен для нас всех, потому отказаться я не могу. Давай подумаем вместе как мне его пережить.

– А чего тут думать-то, у тебя сознание в миллионы раз меньше, чем у океана энергии, долгий разговор тебе не выдержать, помрёшь не за грош, – ответила Клавдия, запихивая таблетки обратно в блистеры, а блистеры в упаковку.

– Это я ещё в первый раз поняла, хотя сейчас, по моим ощущениям, было уже полегче. Расскажи, как это выглядит со стороны, ты можешь вытащить меня из этого состояния?

– Как, как…да никак. Сейчас ты сидела с закрытыми глазами и замершим глупым лицом, минуту сидела, две, затем без каких-либо предпосылок или видимых изменений у тебя из носа потекла кровь, потом из ушей. Ни один мускул на лице или теле не двигается, кровь течёт всё сильнее, а ты сидишь, как пока ещё живой памятник идиотизму.

– Ты можешь определить по моему состоянию, когда надо прервать общение с миром?

– Ты же сказала, что в прошлый раз он сам тебя попросил завязывать, что ты не готова общаться с ним, – напомнила мне Клавдия.

– Когда он мне об этом говорит, то моё состояние называется «уже почти труп», грань между жизнью и смертью, надо учиться выходить раньше. Клава, я не самоубийца и не мазохист, ты же сама прекрасно понимаешь, что нам необходимо подружиться с сознанием океана энергии, – ответила я ей более эмоционально, чем хотелось бы.

– Нет, не понимаю. Ни необходимости, ни твоего желания прыгнуть выше головы и убиться об небо, – тихим голосом, с ярко выраженным желанием понизить накал страстей в нашем диалоге, ответила Клавдия.

– Хорошо, давай на пальцах, – уже спокойнее продолжила я. – Есть океан энергии, невообразимо огромная энергетическая структура, получившая самосознание. Сознание толкает океан к развитию, у него есть желание узнавать новое и расти над собой. Представь себе новорожденное сознание: оно не знает где находится, что и кто его окружает, какие вокруг опасности или возможности, но у него есть любопытство и желание его удовлетворить. Что оно предпримет, принимая во внимание наличие у него чувства самосохранения?