— Это плохо… — пробормотал ключник, который был ответственным за комнату с переходными порталами.

— Очень… — подтвердил виночерпий Одина. — Нам срочно нужно найти Фрею! Ведь он убьет их! Или только её…

— Я хочу видеть своего сына… НЕМЕДЛЕННО! — встал со своего трона Один и вокруг него сгустилось само пространство, а черные вороны, сидящие под потолком, стали протяжно каркать.

Кажется, Один был в таком гневе, что сейчас выскажет сыну всё, что думает про него. И плевать ему на последствия с женой.

Он любил сына… Один воспитывал его настоящим воином, а тот променял его на Валькирию. Кроме того, все эти годы сын не искал способа связаться с отцом, дабы извиниться.

Люди в зале начали паниковать, не зная, как удержать Одина. Пусть он и правитель, но сам же потом будет жалеть о своих действиях.

Правда, Сигурд тоже весь в своего отца… Ему говорят, что не стоит сейчас идти туда, а он сказал, что хочет увидеть отца и плевать на его настроение.

Молодой Сигурд был слишком юным, чтобы справиться с отцом. А учитывая, в каком мире он прятался, так вообще хреновые дела у него. Ведь ему нужно некоторое время, чтобы восстановиться и набраться прежних сил.

И вот открываются главные врата в зал для пиров, и на пороге появляется Сигурд. На миг Один вздыхает и моргает своим единственным глазом без повязки.

Да, его сын очень изменился… Но затем он видит, как гордо и грациозно за ним входит Валькирия. И тут у Одина сорвало крышу.

— Вернулись! Теперь я всё выскажу тебе! — кричит он и срывается с места.

Один сам не осознал, откуда в руке у него появилось копье. И почему на миг он ощутил присутствие Локи, которого здесь не было. И почему вороны пытались связать его ментал воедино и остановить. Единственное, что Один осознал из своих мыслей, это странности, которые с ним происходят. Он как-то слишком быстро вспыхнул. Словно это было навеяно. Однако, он ведь защищен со всех сторон, и никто из посторонних не может проникнуть в его божественный ментал.

— Всё, как всегда! — только и выдал Сигурд. — Только в этот раз я не позволю тебе оскорблять мою любимую! — выдернул он свой клинок из ножен и включил свою мощь на полную.

— Один его сейчас перешибет, — вздохнул кто-то.

— Ага! — грустно усмехнулся бородатый викинг и отпил из своего кубка. — А потом Фрея перешибет всех нас… Сколько времени она ждала этого дня.

Одину и Сигурду оставалось не так много, чтобы сойтись в смертельной схватке, которая потрясет всю Вальгаллу. Однако в последний момент кто-то нарушил их планы.

— Слушай… А давай ты не будешь психовать, а лучше распорядишься, чтобы нам налили? — вдруг перед Одином появился старик Мак, который двумя пальцами удерживал его копье.

— ПРОЧЬ!!! — орал Один, даже не понимая, кто стоит перед ним, и только усилил свой напор.

Гунгнир засиял, но Охотника с места не сдвинул. Тот только приподнял одну бровь.

— Мне достать свое оружие? — спокойно спросил он.

И чтобы привести Бога в чувство, врубил всю свою мощь.

МОЩЬ разошлась по всему залу, и даже Гунгнир сиял уже не так ярко, как это показалось изначально. Скорее, даже жалко, как побитая собака.

— Повторяю свой вопрос… Мне здесь нальют?!

Один стал быстро мотать головой из стороны в сторону, пытаясь понять, что произошло.

— Не тряси ты своей бестолковкой, — усмехнулся Дэн, что стоял возле Лагерты, которой было немного не по себе. — Наваждение уже ушло, и дальше все твои действия, которые ты предпримешь, не спихнуть на это. А еще советую получше приглядеться к своему близкому кругу. Кто-то явно работает не в одной лодке с тобой.

Один постепенно пришел в себя и посмотрел на двух Охотников, которые вторглись в его владения без разрешения и приглашения. А еще, судя по всему, они защищали предателей.

Про наваждение он уже и сам понял, и даже отследил его в своей душе. Очень тонкая работа мастера высочайшего уровня. И сделана была давно — на один единственный момент. Активационная печать — это день, когда сын вернется домой.

Хотя Один все осознал, но признаваться не хотел.

— Вы не имеете права здесь находиться! — сурово заявил он.

А воители, при этих словах, взялись за оружие. И пусть они постоянно жили сражениями, но никто не хотел глупо погибать. Всем подавай достойную и важную смерть. А здесь… Шансы, мягко говоря, неважные.

— Вот видишь? — обратился Мак к Сигурду. — Злой он у тебя… и старомодный. Забей нахрен на него и пошли с нами! Ты знаешь, какие у нас в Ордене винные погреба? А детские сады? — начал свою тираду Мак. — Ну ладно… Нет садов, но построим. Или захватим, тут вообще плевать.

— Предатели! — ужаснулся, услышав эти слова, Один. — Неужели мой сын предал меня еще раз!

Один понимал, что Охотники просто так никогда и ничего не делают. И если они так относятся к его сыну, значит, точно он что-то им уже предложил. И это вероятно настолько ценное, что могло быть нужно ему самому или Пантеону.