— Может заменим на что-нибудь более существенное? — проговорила она очень тихим тоном, что он еле услышал ее. Хотя, это может быть, кровь в его мозгу так оглушает его. Конечно, он был не против, но он знал, что при таком уровне возбуждения долго не продержится. Они выкинули сигареты, и не стали возвращаться в дом, хорошо, что резинки были у него и на балконе. Он любил заниматься сексом здесь, и всегда оставлял парочку.

Он отстранился от нее, нашел презервативы и быстро надел на член, затем снова запустил правую руку ей под полотенце и медленным движением вытянул из нее дезодорант, во время этого продолжительного процесса она издала звук, будто набирала воздух маленькими порциями через неплотно зажатые губы. Затем не в силах больше ждать он проник в ее прямую кишку, сразу и весь.

— Ай! — вырвалось у нее — осторожней, ты ведь первый!

— Прости. — он начала движения, но инстинкт и желания брали своё, он начала частить и с каждой фрикцией он старался погрузиться еще больше. Она болезненно простонала.

— Прости… я не могу, сейчас… я сейчас кончу. — сказал он скрипучим и задыхающимся голосом.

Прошло секунд 30, пока сквозь стоны он различил слова, произнесенные с надрывом и перебитым дыханием:

— Хорошо.

Это возбудило его еще больше, добровольное изнасилование; в его голове вспыхнул пожар, момент необратимости начался уже с тех пор, как только он вошел в нее, и сейчас он всеми силами сдерживался. Но еще пара безудержных фрикций и он начал отстреливаться, совершая еще более дикие движения.

— Не выходи… останься там… — сказала она через некоторое время, когда он отдышался, — мне приятно, когда ты меня заполняешь.

— Тебе больно?

— Да, на входе, но не могу передать насколько это все заводит. У тебя еще стоит. Я чувствую его пульсацию.

— Я думаю, что это временно.

— Тогда продолжи, пока есть время.

«Временно» продлилось еще минут десять, минут через пять после начала, она начала кричать, то ли от боли, то ли от наслаждения, скорее всего от того и другого. Он зажал ей рот рукой, и почувствовал ее язык, она неистово облизывала его ладонь. Она содрогалась под ним раза три, не меньше, конвульсивные движения чуть не выкинули ее за поручни балкона, но его рука крепко держала ее и с силой насаживала ее тело на его орган. После третьего оргазма она обмякла и растеклась будто вода, его член выскочил из нее, она села на корточки и закрыла лицо руками. Она рыдала.

— С тобой все нормально?

— Угу… — сказала она сквозь слезы и рыдания. Она просидела так минуту или две.

Он стоял над ней, в его мыслях не осталась лицемерия и цинизма по отношению к ней, он был немного растерян, а еще его эрекция просто была каменной, но он не рискнул ей предложить продолжать.

— А как же ты? — спросила она осипшим голосом.

— Я? Ничего страшного…. Переживу.

— Нет. — она стянула с него презерватив и взяла член в рот, он посмотрел вниз, на нее, на ее заплаканное лицо, туш растеклась по нему, глаза измазюкались, она закрыла их, а его член погружался в ее рот, уже на половину и остановился. Она подняла взор на верх, заглянув в его глаза, будто телепатически посылая ему, сигнал, что бы он продолжил сам, ну или ему так показалось. Он взял ее за голову обеими руками и с силой пропихнул член ей в горло, она рефлекторно попыталась отстраниться, но была настолько ослаблена диким анальным сексом, что все усилия ее были напрасны. Он трахал ее голову с тем же усердием что и до этого анально. Она давилась, издавая булькающие звуки, но не сопротивлялась. Все это время она пыталась смотреть ему в глаза. Но, когда он засовывал ей слишком глубоко, она закрывала их. Он развил большую скорость, и продолжалось бы это дольше пяти минут он либо оторвал ей голову, либо она захлебнулась собственными слюнями. Затем он кончил, он попытался засунуть как можно глубже, и как ему показалось — ему удалось, он будто проник в гортань. Она издала утробный звук и ударила ладонью по его ноге и попыталась отстраниться, но он держал ее, его оргазм протекал дольше обычного. Он удивился объему спермы, которую смог из себя выбросить ей в глотку, так как это был его уже пятый раз за вечер.

Он быстро высунул свой все еще пульсирующий член из ее рта, она перегнулась через перила балкона и принялась отплевываться, а он был слишком иссушенным и уставшим что бы среагировать на это. Его соседи, в основном это люди пожилого возраста, могут неординарно отреагировать на такие вот звуки посреди ночи с третьего этажа, где всегда было тихо.

Они вернулись внутрь.

— У тебя есть вода? Желательно холодная.

— Сейчас. — сказал он, мысленно моля что бы в графине была вода, которую он не забыл бы слить. Он подошел к столику, и взял в руки графин — пустой. «Распиздяй!» — злобно обругал он себя, ну вот почему он не слил кипяченую воду?

— Кажется, вынужден тебя огорчить… — молвил он, помахивая пустым графином.

— Да ладно… попью из крана — не особо огорчилась она, подходя к раковине и включая воду. Она жадно присосалась к крану, ему стало стыдно, он вообще сейчас чувствовал, что может многое для нее сделать. Броситься в магазин и купить самый дорогой халат что найдет. К тому же, он недоумевал — куда подевалась та венценосная особа, которую он раскрутил на секс, та что надула бы губки, узнай, что после такого минета ей даже воды не достанется. Да и та, с кем он познакомился вряд ли бы решилась на это.

— Готов к продолжению?

От неожиданности он поперхнулся слюной и закашлялся, она засмеялась, из-за поврежденных связок ее голос изменился, он стал более лаконичным и приглушенным.

— Есть предложения? — сказал он наконец, расплывшись в улыбке.

— Ну-у… у тебя есть наручники или веревка? А еще свечи? Ну ремень я думаю у тебя есть, только сильно не шлепать, мне синяки не нужны.

***

— Теперь твой дом тебя еще долго не побеспокоит — сказала она утомленно, покоясь на его груди. Он был уже на пороге сна, и смысл сказанного до него дошел не сразу, но осознание достигло цели, задев самые глубинные страхи, что кто-то узнает.

— Что ты сказала? — проговорил он в полный голос, раскрыв широко глаза и вглядываясь в плотную темноту. Страх залез к нему в душу.

— Ммм? — сонно промычала она.

— Повтори свои слова.

— Я забыла, о чем говорила.

Некоторое время он лежал и вспоминал, а была ли ее фраза реальной, или это же он сам себе придумал. Но такого еще не было, неужели его шизофрения прогрессирует?

— Ты сказала, что мой дом меня не побеспокоит. Ты, о чем?

— Ах это… Ну так и будет.