— Отлично, все на месте, — констатировал Менджер, обведя призванных внимательным взглядом. — Сегодня я покажу вашу классную комнату и немного расскажу про академию и то, чем вам предстоит заняться ближайшее время. А теперь я попрошу вас всех встать и проследовать за мной.

Выйдя на улицу, Григорий посмотрел на небо, по которому друг за другом плыли два солнца. Одно меньше, другое больше. И здесь стоит сказать, что наличие второго светила ему было совершенно не по душе. В астрономии он разбирался плохо, но даже без этого понимал, что ничем хорошим это не светит.

— Никогда не думала, что окажусь в мире с двумя солнцами, ­– услышал Гриша голос Зайлины, которая обращалась к Харгараду. Но парень так и не разобрал ответ яйцеголового. Впрочем, Григория это особо не интересовало, он, куда с большим интересом, стал созерцать развернувшийся вокруг сад. Множество деревьев и кустов произрастало в нём, летали пчёлки, бабочки, а также множество других насекомых, глядя на которых парень вновь вспомнил про Землю. Про то, как гулял по паркам, про планы на очередное лето, которым они всей семьёй собирались поехать на Кавказ, в горы.

— Интересно, они поехали? — Как-то с грустью подумал Гриша. Но в следующий миг, от этих мыслей его отвлёк голос Вары:

— Господин Григорий, вы своим кислым видом оскверняете столь прекрасное место. Будьте радостней!

Удивлённо посмотрев на девушку, парень совершенно не понимал, чего это она вдруг. Та в свою очередь продолжила, — жизнь не закончилась и у вас ещё есть возможность, подстроить её под свой лад.

— Неужели она так взбодрить меня пытается!? — Озадачено подумал Григорий, как вдруг из-за спины донёслось кривоватое бренчание лютни, за которым последовал голос её хозяина:

— Вот оно какое, наше лето!

— Лето яркой зеленью одето,

…

— Ля, ля, ля, ля, ля….

(отрывок песни «Дед мороз и лето» Юрий Энтин, Евгений Крылов)

И всё бы возможно было бы ничего, если бы бард играл получше и не пытался спародировать Высоцкого, что у него получилось откровенно паршиво. Причём настолько, что Гриша невольно вспомнил, блеяния алкашей, которые нажравшись пытались подпевать эстрадным певцам, что к слову, у них не многим хуже получалось, чем у Дмитрия сейчас.

— Какой позор, учиться с ним, — с нотками пафоса протянула Вара, разве что глаза не закатив, а вслед за ней, раздался голос профессора:

— Господин Дмитрий! Будьте добры прекратить этот цирк! Пусть мы и на улице, но считайте, что мы на занятии! — Голос мужчины прозвучал не громко, но весьма строго, а главное сразу же произвёл должный эффект, т. к. бард, тут же убрал инструмент в инвентарь, затем поклонившись, произнёс:

— Прошу меня простить ваша светлость Менджер Клавдис. Я не ведал об этом, поэтому и решил развлечь вас и остальных господ своим пением и игрой на лютне.

— Прощаю, — довольно холодно, как отрезал, сказал Менджер. — Но впредь, будьте любезны, не развлекайте меня своим пением и игрой на лютне.

— Как пожелаете, ваша светлость, — вновь поклонившись, ответил бард, по глазам которого было чётко видно, что шалость у него удалась. Профессор на пару секунд задержал свой взгляд на Диме, но затем, глубоко вздохнув, отвернулся, продолжив путь.

После этого более никаких происшествий не происходило, и группа благополучно дошла до учебного корпуса. Высокое по местным меркам здание, которое больше напоминало дворец, нежели учебное заведение было заметно ещё на подходе. Но лишь подойдя ближе, Григорий полностью оценил весь размах строения. Пять этажей мягко говоря огромного здания, один вид которого, стремился подавить волю смотревшего на него, недвусмысленно давали понять, что империя весьма серьёзно относится к обучению будущих героев.

— Хрена себе махина, сколько же здесь студентов учится!? — Подумал Григорий, буквально перед тем, как Менджер остановившись возле массивной, высокой двери, произнёс:

— Как видите, это чёрный ход. Первое время настоятельно рекомендую ходить через него, дабы у вас было меньше проблем.

— Но почему ваше сиятельство? — Негодующе вопросила Вара. В ответ профессор, снисходительно улыбнувшись, сказал:

— Понимаете, какое дело, в нашей академии учатся дети многих именитых родов. И к сожалению далеко не все из них одобряют призыв героев, и как следствие, это приводит к тому, что молодые отпрыски этих семей, в попытке выделиться стремятся пойти на конфликт с героями. И как вы, думаю, понимаете это далеко не всегда заканчивается хорошо, в особенности для только что призванных.

Выслушав профессора, Григорий откровенно обалдел, если этим словом можно было назвать его реакцию, учитывая его мысли, — ну, просто опупенная крутотень! Призвали нас, так ещё мы виноваты, что нас призвали. Они тут что, совсем не в своём уме? Или от голубых кровей моча в голову хлещет?

В тоже время Вара, мнение которой было весьма схоже с Гришиным, надменно спросила, — хорошо, но причём тут я?

— А вы не при чём. Собственно говоря, вас это меньше всего касается. Хотя должен заметить, что некоторый дискомфорт придётся испытать. — После этих слов, Менджер перевёл взгляд на военного, который тянул руку, спросив: