Расколоть монету на три части. Варварски выломать тонкую рукоятку небольшого молоточка, и расколоть ее вдоль. Примотать воткнутый в расщеп импровизированного болта наконечник, повторить еще дважды. На оперение нет материалов, но для короткой дистанции сойдет. Ну, надеюсь, что сойдет.

– Жаль, что вы не настроены на конструктивный диалог, уважаемый Дан.
– На искреннюю грусть в голосе можно было и купится, если бы не отчетливый запах дыма. Эта нехорошая сволочь подожгла какую то тряпку, и закинул мне в окно. Причем, скорее всего, поджег в разожженном мною же горне. За первой тряпкой последовала вторая, потом третья. Пока я успевал затаптывать, не позволяя огню разгореться, но дым стремительно заполнял небольшое помещение.

– Зачем ты тушишь, - от голоса неожиданно вернувшегося призрака я чуть не пропустил очередную зажигалку от Рона.
– Если кузница сгорит, я смогу уйти.

– Если кузница сгорит, и я сгорю вместе с ней. А если я выйду, твой папа меня убьет. Или съест. Или трахнет. Или все перечисленное, и еще неизвестно, в каком порядке.

– Ой, да, это он может!, - на секунду задумалась моя альтернативно живая собеседница.- а давай я его отвлеку, а ты его убьешь? А что такое «трахнет?

Что семья у них неординарная, я уже догадался.

– Маленькая еще, - ответил я призраку, - как открою двери, отвлекай.

Замотавшись, словно в плащ, в предусмотрительно занесенный фартук, очевидно брошенный перед бегством умным Фамизом, прикрыл им подвешенный на груди арбалет. Намотав восьмерку из серебряной цепочки на наконечник копья, прислонил его к стене у входа — можно выдвигаться, хоть и страшно. Бесшумно (ну, насколько получилось) вытащил засов, и пинком распахнул уже начавшую тлеть дверь — хорошо, что та открывалась наружу.

– Я выхожу!
– крикнул для Салдорна и помощницы, - и я без оружия!

Мой гениальный план предусматривал приблизиться к противнику на расстояние уверенного выстрела, достать оружие и завалить его нахер. К сожалению, уже на первом этапе возникли сложности, в виде направленного в мою сторону знакомого арбалета.

– Стой где стоишь, и руки перед собой — вид орденца совершенно не располагал к резким движениям.

– Дура!!!
– от неожиданности Рон утратил невозмутимость, дернулся, и случайно сорвавшийся болт воткнулся в дверной косяк, войдя до середины. Призрак крутилась вокруг его головы, что-то возмущенно бормоча.

Впервые порадовался своему склерозу. Помни я про дальнобойное оружие у врага, далеко не факт что рискнул бы выйти. А так еще потанцуем, даже почти по плану. Жестом матерого эксгибициониста, годами тренировавшегося пугать школьниц в парке, распахиваю плащ и вскидываю уже свой самострел. Не пристрелян, собственно даже не испытан ни разу. Болт кривой, не оперенный, на наконечник без слез не взглянешь. Но — тут всего то метра три-четыре.

Легенды не врали - серебро работает, да еще как. С хриплым, нечеловеческим воем Рон катался по земле, пытаясь ухватиться за древко, торчащее на ладонь ниже солнечного сплетения. Надо бы добить, и чуть поколебавшись я решил не заходить за копьем, а сделать это дистанционно, и начал перезаряжать арбалет. Раненый орал и дергался, мастерская горела, призрак летал — в общем, было весело, но любой момент на этот концерт могли заглянуть Лиарна и вахтер. Еще и привидение вносила посильную лепту — вслушавшись в ее причитания, я охренел окончательно.

– Больно, да?
– злобной тряпочкой кружилась она, - а мне тоже было больно. Прямо здесь, помнишь? Помнишь, как выс мамой говорили? Что так будет лучше. Когда кто то один, а не все... помнишь? А вы же все равно сдохли! Тоже сдохли!

Прохрипев что-то нечленораздельное, Рон выдрал таки из себя жгущий внутренности металл, и на четвереньках, по звериному рванул в сторону главного здания. Пущенный вслед болт прошел мимо — чего хотеть-то, у меня то и навыка стрельбы из арбалета нет.

– Порог, - недавний всплеск энергии у призрака сменился апатией, - там я.

Не хотелось терять время, но не отблагодарить за помощь хотелось еще меньше. В несколько ударов кузнечного молота я сшиб доску порога, оказавшуюся крышкой своеобразной раки. В ней лежал, прикрыв рукой голову, детский скелет, залитый вязким розовым желе. Хитроумная система трубочек от горна, видимо была предназначена для поддержания нужной температуры, значение еще десятка предметов понять не получилось.

– Это моя кровь, - перехватила она мой взгляд на желе, - ее слили сюда, смешали с плохим дождем, и оставили меня тут. Когда приходил кто-то живой, жизнь утекала из него, собираясь в..этом. Родители ее сразу забирали, но мне иногда хватало, чтобы выйти.

Угли в горне еще не погасли, лопатка валялась неподалеку — и я щедро насыпал их в страшную емкость. Сверху добавил остатков всего горючего, что нашел вокруг. В мастерской оставались неплохие инструменты, но даже с поправкой на классового хомяка, прикасаться к чему-либо оттуда больше не хотелось.

– А что...
– Призрачной фигурки уже не было. Надеюсь, получилось как лучше, а не как всегда.

Ни одно доброе дело не останется безнаказанным - время, потраченное мной на помощь в упокоении противник, похоже потратил на зализывание ран, и, судя по звукам, идет упокаивать уже меня. А я не хочу, мне и так норм. Зарядив последний болт с серебряным наконечником, повесил арбалет на шею, взяв в руки копье. Можно прихватить второй арбалет, выроненный недобитком — но мне мой как то ближе, так что просто закинул его в кусты неподалеку.