— Лейла, садитесь уже, — потерял терпение Йен

— Сейчас, только Барни предупрежу — сказала я

Предупредив Барни, я всё-таки села в автомобиль, и, конечно же получила вопрос:

— А зачем тебе к Тиндалю? Почему бы тебе не воспользоваться предложением доктора Брюса?

— Мистер Йен, мне надо срочно, а ваша лаборатория ещё не готова

Мне показалось, что мистер Йен смутился. Это было настолько необычное зрелище, что я даже засмотрелась.

— Лейла, — наконец «выдавил» из себя мистер Йен, — иногда мне кажется, что ты старше меня

Теперь настала моя очередь смущаться. Я даже не ожидала от себя, что меня так смутит предположение Йена.

— Один – один, мистер Йен, вы меня раскусили, — сказала я и, улыбнувшись, «загробным» голосом добавила:

— На самом деле мне сто лет!

Йен расхохотался.

— Хорошо, мисс Лейла, я отвезу вас, но у меня тоже будет условие

Я выжидательно посмотрела на виконта, который торговался словно торговец на рынке

— Ты возьмёшь меня с собой в лабораторию. С тобой Роберт Тиндаль меня пустит.

— А кого я возьму с собой в лабораторию?

— Конечно же виконта Эрли, неужели ты думаешь, что Йена интересует наука

— Ну не знаю, я слышала, что вас называют профессором, — проявила я осведомлённость

— Конечно, называют, ведь я и есть профессор, у меня в отличие от многих других в этой среде целых пять классов школы, — ответил он, и затормозил:

— Приехали.

Как и говорил про Роберта Джон Абернети, тот, несмотря на вечер, всё ещё был в лаборатории, и никуда уходить не собирался.

Увидев меня, Роберт обрадовался, а вот с виконтом Эрли поздоровался довольно сухо, хотя и вспомнил с благодарностью, что тот всех пригласил к себе за стол и накормил.

Я снова поразилась недюжинному актёрскому перевоплощению Йена. Если из машины со мной выходил ещё Йен, то в лабораторию к Роберту вошёл виконт Эрли.

Как у него это получалось, никакого снобизма, он искренне пожал руку Тиндалю сказал, чтобы тот называл его Александром и вежливо попросил разрешения посмотреть, как устроена лаборатория.

И если вначале и тон, и поведение Роберта по отношению к Йену было довольно прохладным, то уже спустя пятнадцать минут разговора, глядя на мужчин их можно было назвать, если не друзьями, но по крайней мере приятелями.

Лаборатория Роберта мне понравилась, для моих целей у неё был несомненный плюс. В центре лаборатории были установлены две печки разных размеров. Одна из них при ближайшем рассмотрении оказалась… стерилизатором.

Сразу сложно было понять, потому что выглядела она своеобразно, но после того, как Роберт начал объяснять мне цель прибора, я чуть не запрыгала, я и не ожидала, что найду такое в этой реальности.

Спросила Роберта, сможет ли он обеспечить необходимые ингредиенты.

— Напишите мне всё, — сказал Роберт

Я написала в первую очередь агар-агар, сахар, и… картофель.

Роберт посмотрел на меня странно, но ничего не сказал. Я даже про себя его похвалила: — «Настоящий учёный».

Потом проверила наличие оборудования, нашла миску с плоским дном, попросила Роберта не использовать его пока и попросила простерилизовать.

Проволоки не было, но Роберт обещал найти. Я нарисовала примерную толщину и, что я из этой проволоки хочу сделать.

Теперь на меня странно смотрел и Йен-Александр.

И уже, когда я собиралась уходить, Роберт всё-таки не удержался и спросил:

— А что это за вещество будет?

— Это будет вещество, которое поможет вылечить грудную болезнь* и некоторые другие инфекции, — сказала я

(* В XIX веке пневмонию называли «лихорадочная грудная болезнь». В конце 1800-х и начале 1900-х годов пневмония в большинстве была основной причиной смерти от инфекционных заболеваний и третьей по значимости причиной смерти в целом.)

Мне показалось, что ни Роберт, ни Йен в это не поверили. Но, главное, чтобы помогли, а поверят, когда я получу пенициллин и смогу начать его применять.

В особняке Майкла, как и обычно было малолюдно. Кроме Даны, которая очень обрадовалась, увидев меня, была ещё парочка слуг и, как поняла кто-то ещё работал на кухне, и всё.

Я довольно быстро провела осмотр, похвалила Дану за то, что ей удалось обеспечить нормальный уход за раной.

Снятие швов прошло почти идеально. Почти, потому что, Майкл то и дело пытался привстать и рассмотреть, а что э то я там делаю. И тем самым мышцы у него сокращались и мне не удавалось безболезненно и атравматично вытащить из него нитки. Наконец, мне это надоело, и я позвала Йена. Халата на него не было, поэтому попросила его переодеться, во что-нибудь домашнее и чистое.