— Дааа, — удовольствие обрушилось на меня, как неожиданный удар кулаком в морду. Я сбился с ритма, бедра бесконтрольно дернулись вперед. Животные инстинкты взяли надо мной верх, с каждым толчком вгонял член, как можно глубже, а из него, пульсирующими потоками вырывалась сперма. Никогда не позволял себе такого в прошлой жизни, но какой же это кайф, — трахать свою женщину без резинок и наполнять её горячей спермой. — Шелли, ты просто космос…

— Макс… — бормотрала она. Ее мышцы сокращались, выжимая меня снова и снова. Жена, раздвинула пошире ноги и согнув их в коленях, руками вцепилась в мою задницу и притянула к себе поближе. — Не останавливайся, пожалуйста… Ооо, да!

Я действительно замедлился, потому что был выжат до последней капли и головка стала невыносимо чувствительной. С удовольствием довел бы ее и до третьего оргазма, но нужен был перерыв. Шелли тоже была обессилена, но это не мешало ей быть счастливой.

Когда мы отдышались, я вынул из неё свой член, перекатился и прилёг рядом. Это все, на что хватило моих сил. Не рухнул на нее сверху на подгибающихся руках — и то хлеб. Перерыв. Просто немного полежать и перевести дыхание, как же хорошо…

— Милая, как ты себя чувствуешь? — собрав остатки сил, приподнялся на локте и заглянул в лицо, по которому пошли красные пятна.

— Чувствую… — она замолчала немного подвисая, долго подыскивала нужные слова, но наконец справилась. — Никогда не чувствовала себя такой любимой и желанной.

— Ты должна чувствовать себя так всегда, запомни это ощущение, — безапелляционно заявил ей и рухнул обратно на кровать.

Несколько минут мы плавали в послевкусии секса, обнимались и целовались, Шелли осмелела, без стеснения позволяла мне сжимать и наглаживать свои головокружительные формы и изучала мое тело в ответ. Но липкий пот и ощущение подсохшей спермы, стягивающей кожу, быстро вернуло нас обратно в реальность. Обвел взглядом комнату в поисках двери в ванную или хотя бы чего-то, что помогло бы привести себя в порядок.

Объект моего вожделения оказался рядом с туалетным столиком Шелли. На стуле стоял таз с чистой водой, рядом лежали белоснежные тканевые салфетки. Я встал и, смочив одну, быстро вытерся. Вторую подготовил для моей птахи. Возвращаясь к кровати, сделал крюк и дошел до дивана, чтобы взять щетку для её волос, и поспешил к своей жене, которая ждала меня в постели.

Шелли томно растянулась на мягких подушках в позе, демонстрирующей каждый миллиметр ее сексуального тела. На её коже блестели капельки пота. Она подняла на меня сияющие глаза, из взгляда которых полностью исчезли все признаки тревоги и неуверенности, зато появился новый свет, которого я не видел в них раньше.

— Заждалась, — она улыбнулась. Голос Шелли стал немного уставшим, но выглядела она счастливой и удовлетворенной.

— А вот и я, — улыбнулся ей в ответ. Лег рядом с ней на бок и сложенной вдвое салфеткой протер ее кожу, смывая подсохший любовный сок и свою сперму.

Потом сел и усадил ее спиной к себе, начал расчесывать растрепанные волосы. Это прямо какой-то релакс, сродни медитации у китайских культиваторов.

— О чем думаешь? — спросила Шелли немного погодя.

— У меня в голове сейчас такая пустота, — признался, проводя жесткой щетиной по её спутавшимся прядям. Обратил внимание на кончик расчёски. На конце узорчатой ручки была петля с крошечными зубчиками и хвостиком, и приделали ее туда явно не для красоты. — Хотя это и не совсем так. Все пытаюсь понять, для чего предназначена эта штука.

— Какая? —сонно поинтересовалась Шелли. Она обернулась, едва приоткрыв один глаз, чтобы понять, о чем говорю. — А, это… Мама специально заказала эту расческу, когда я была совсем маленькой. Я родилась с длинными перьями, а они требуют особого ухода.

— Как этим пользоваться? — спросил, протянув ей эту приблуду для демонстрации.

— Вот, смотри, — Шелли развернулась ко мне, отделила золотистое перо от копны волос и перекинула его вперед, так, что оно повисло перед ее лицом. В некоторых местах оно слиплось от пота и в целом выглядело потрепанным, что не было неожиданностью, учитывая нашу возню в постели. Продев перо в петлю, она подняла ее к самому основанию и потянула за хвостик, отчего края отверстия соединились, образовав невидимую глазу щель, и потянула вниз. Что-то такое мы делали на уроках труда в начальной школе. Резали бумагу на полоски и проводили по ним лезвием ножниц, чтобы получились причудливые завитки.

Однако вопреки всем законам физики длинное перо Шелли не превратилось в спираль, а только разгладилось и распушилось, снова засияв золотистым блеском.

— Можно мне попробовать? — спросил у неё завороженно смотря на всю эту процедуру. До чего техника дошла.

— Конечно! Но, пожалуйста, будь осторожен, перья могут быть… намного чувствительнее, чем волосы, — предупредила она и протянула мне расческу.

— Понял, — бережно взял самое длинное перо, вставил его в петлю, затянул и прочесал двусторонним гребнем от корня до самого кончика.

— Ооооо, — Шелли вздрогнула всем телом и зашипела сквозь зубы, когда я снова проделал то же самое уже с другим пером.

— Извини, тебе больно? — остановился и заглянул ей в лицо.

— Нет, совсем наоборот… приятно, — пискнула она, отводя взгляд, и по густому румянцу, залившему щеки, шею и грудь, понял, что она имела в виду, говоря о чувствительности.

— Вот это да! И почему тогда я должен быть осторожен? — шепотом спросил, пощекотав дыханием кожу за её ушком, и притянул за талию жену к себе. — Мне нравится, делать тебе приятно.