– Уши?
– Я успел вставить слово в перерыве между ложками.

– А! Да, ушки, ня! Не нравится?
– Она закрыла глаза, сильно зажмурившись, и уши с хвостом втянулись в тело. Затем тут же вернулись обратно.
– Круто, ня?
– Она весело рассмеялась.

– Круто, - Я улыбнулся.

Кажется, я в раю. Всё, госпожа Заря, я готов отправляться в ваш ад с косможуками и их детьми. Я осознаю, как мало знаю о мире, в который попал. Вся информация, которую я собрал, касалась только империи. Я знаю её законы, магию и устройство. Но я ничего не знаю о других странах, расах и их обычаях. Теперь я вспоминаю, что встречал эльфов, гномов и других существ. Но я не обращал на них внимания. Я был сосредоточен на своих проблемах. Я вообще мало что замечал. Я был поглощён лишь желанием выжить. Дождавшись, когда каша в миске у Риньи на коленях кончится, я задал ей вопрос, который волновал меня больше всего.

– Сколько... без сознания?
– Несколько слов подряд отняли много сил, и фраза получилась разорванной.

– Да, уже целую неделю! Я даже подумала, что Фрее, ня, пора искать нового мужа!
– Продолжала смеяться зверолюдка.
– Как можно было заставить девушку так долго плакать, ня?
– Сказав это, она вдруг осознала, что сказала лишнее, и, вскочив на ноги, поспешила прочь.

Тёплая каша, которую я съел, согревала всё тело. Сознание постепенно угасало, погружаясь в сон, и я даже не успел обдумать слова, которые она сказала.

Проснувшись в третий раз, к моему счастью или нет, никто в глаза не заглядывал и в лицо не дышал. Вспомнив разговор с, как я понял, работницей таверны, я осознал, что провел в состоянии овоща неделю. Эта новость стала для меня неожиданностью, потому что я жив, если это можно так назвать, уже больше семи дней. Мне еще ни разу не удалось пересечь этот предел в неделю. Большинство моих перерождений и вовсе заканчивались на третий или четвертый день. «Муженёк?» - Внезапно всплывшая фраза из диалога резанула сознание. Видимо, за эту неделю произошло множество событий, о которых мне хотелось бы узнать, но одно было понятно: Фрея выхаживала меня все это время, подлечивая своей маной. В нос ударил запах лекарств, и, обратив внимание на повязки, я понял, что их, видимо, тоже меняла она, замечая, как криво они наложены в некоторых местах. Посмотрев на черноту ночи в окне, я пришел к выводу, что наступил поздний вечер.

Спустя полчаса размышлений в неподвижном состоянии я попытался снова пошевелить головой, и, к счастью, боль была не настолько сильной, как мне показалась в первый раз. Затем я решил попробовать пошевелить руками и ногами, и, хотя движения были достаточно болезненными, но конечности слегка двигались. Порадовавшись, что хотя бы не инвалид, я устало выдохнул и продолжил смотреть в потолок, пытаясь вспомнить все, что я знал о мире, в котором нахожусь.

Еще через час дверь комнаты скрипнула, и я услышал легкие шаги, которые робко движутся в мою сторону. Занавеска медленно отодвинулась, и я увидел фиалковый глаз, который смотрит на меня.

– Пить...
– я прохрипел.

Фрея полностью отодвинула занавеску и подошла ко мне. Взяв кувшин с тумбочки, она налила немного воды в чашку и, поддерживая ее за донышко, помогла мне напиться.

– Спасибо...
– хрипя уже меньше, поблагодарил я свою богиню.
– За всё.
– Добавил спустя пару секунд и улыбнулся.

Затем Фрея села сбоку и, положив свою руку мне на грудь, начала вливать ману в мои раны. Мягкий зеленый свет проникал сквозь бинты, принося облегчение и унимая зуд с саднящей болью. По мере того как моё тело наполнялось жизненной энергией богини, а её лицо бледнело от сосредоточенности, моё сознание медленно угасало, погружаясь в дрему. Мне хотелось задать еще множество вопросов, но я решил не сопротивляться и позволить сну творить свое лечебное дело.

Последующие дни не отличались разнообразием. Разве что спустя три дня я наконец-таки смог сесть. На десятый день смог выйти, шатаясь, и пройти в общий зал. Все эти дни Фрея утром вливала в меня свою энергию, и я проваливался в сон. Когда приходил в себя, то бинты были уже заменены на новые. Затем приходила Ринья и обрушивала поток своего сознания на мою больную голову. Не сказать, что я сильно раздражался на ее говорливость. Была в этом определенная польза, она рассказала всё. Когда я говорю «всё», то это абсолютно всё, что произошло за эти дни.

Оказывается, тот факт, что я выжил, очень опечалил хозяина фабрики, и ему пришлось оплатить мое лечение. Но он отказывался выплачивать компенсацию до тех пор, пока не узнал, что я проживал в таверне «Красный осколок». И после этой новости тут же, принося извинения, отсчитал целый золотой. Мне стало еще интереснее, кто же такой на самом деле хозяин таверны, что даже чиновники и проходимцы предпочитают не связываться с ним. Все, что я знал о Петре, что он был некогда очень известным приключенцем.

Ринья и Фрея очень сдружились, и та часто вытаскивала мою спутницу за покупками или погулять в город. Как оказалось, как Фрея начала работать в таверне, количество посетителей резко возросло, и Марта выплачивала ей небольшую зарплату, которой вполне хватало на карманные расходы. Это отвечало на вопрос, почему наша комната так изменилась. Я бы даже сказал, стала более обжитой. На окне и тумбочках стояли небольшие цветы в горшках, а за открытой дверцей шкафа я увидел пару нарядов, которыми обзавелась богиня. Вообще, судя по рассказам Риньи, у девушек была довольно насыщенная приключениями жизнь. То к ним приставали мужчины, и их спас начальник стражи, проходивший мимо. То у Фреи подрезали кошелек, и им пришлось бегать за вором, пока они не догнали его в одном из переулков. Девушкам даже удалось поработать моделями в какой-то швейной лавке. За что они получили целый дорогущий и безумно вкусный торт.