Развернулась к преподавателю. Наверное, надо его предупредить.

— Игорь Михайлович, вы поосторожнее с Марией Малышевой, она как-то неадекватно на вас реагирует. Боюсь, как бы она чего не учудила.

— Хм. Малышева, говоришь. Спасибо, Екатерина, обязательно приму меры! Беги на следующую пару, а то опоздаешь!

Поторопилась в другую аудиторию, я и вправду уже опаздывала.

После пар, я вернулась домой.

Повесила кожанку в шкаф купе.

На улице октябрь и вечерами уже прохладно. Не хотелось бы заболеть, поэтому я уже утеплилась.

Мамы не было, она на фитнесе в это время.

А вот папа, неожиданно, оказался дома.

Сидел на кухне за пустым столом.

— Пап, привет! А ты чего так рано?

Папа поднял взгляд от стола. В его глазах было столько боли!

Я села на стул рядом. Ноги от страха не держали.

— Ччто случилось?

— Маша погибла при пожаре.

— О, боже…

Маша это моя сводная сестра.

Раньше папа был женат на другой женщине у них родился ребёнок, Маша.

Потом увидел мою маму, влюбился, и ушёл из семьи.

Маша не хотела общаться с нашей семьёй. Но папа за ней приглядывал.

Как он гордился, когда Маша участвовала в Олимпиаде по конному спорту. Мы все болели за неё. Смотрели все этапы соревнования.

Я гордилась, что у меня такая сестра. Пусть мы не могли общаться, но она была мне родная.

Я очень хотела с ней познакомиться…

Но, теперь не смогу.

Слёзы, невольно, покатились из глаз. Я смахнула ручеёк.

— Как? Как это случилось? Ты сказал пожар?

— Это произошло вчера вечером. На конюшне, где Маша работала, случился пожар. Кроме лошадей, там был обслуживающий персонал, они вывели животных, и начали тушить огонь. После приезда пожарных, всё удалось потушить. Казалось, никто не пострадал.

Отец закрыл глаза ладонью, из под неё на стол стали падать слёзы. Голос скрывался от сильных эмоций, но отец продолжал рассказывать.

— Но приехал Артём, жених Маши. Стал кричать, что Маша была на конюшне. Стали разбираться. Возгорание произошло около стойла коня Маши, её собственного… того, с соревнования, помнишь?

Слёзы уже лились нескончаемым потоком, но Катя их больше не смахивала.

— Огонёк, она называла его Огонёк. В интервью было.

— Они сгорели, вместе сгорели. От неё даже ничего не осталось. Что мне хоронить? Там один пепел!

Отец опустил голову ниже. Я подскочила и обняла его. Гладила его по голове и уже не сдерживала рыданий.

Так не должно быть!

Родители не должны терять своих детей. Не должны!

— Она, ведь так меня и не простила….

Я снова шла по лесу. Вышла на поляну, где в прошлый раз видела лисёнка.

Огненный малыш ждал меня под тем же самым кустом.

Он весело замахал пышным хвостиком. Тявкнул, подпрыгнул.

Малыш был счастлив меня видеть.

— Привет, маленький. Вот мы снова и увиделись. Как у тебя дела? Вижу у тебя всё хорошо?

Я присела под дерево, прислонилась затылком к коре. Лисёнок забрался ко мне на колени. Я запустила руки в мягкую шерстку.

Если бы не огонь и тепло от него, я бы думала, что глажу обычного щеночка.

До сих пор не понимаю: почему огонь меня не обжигает. Но уже не удивляюсь.

— А у меня всё плохо. Моя сестра погибла.

Погладила лисёнка по мордочке. Он зажмурился от удовольствия.

— Мы с ней не общались, даже знакомы не были. Но я так хотела это исправить. Так хотела с ней познакомиться! Она классная, папа ей очень гордился. Мне очень хотелось быть похожей на неё, но я другая, не такая смелая. Представляешь, она дважды побеждала в олимпийских соревнованиях. А я даже на физре сзади плетусь.

Лисёнок стал вылизывать моё лицо, а я поняла, что опять плачу.

Притянула лисёнка к себе и уткнулась в тёплую шёрстку.

Прошёл месяц.

Листья уже облетели, со дня на день ожидался снег. Яркие краски осени смыли дожди, грязь и лужи совсем не радовали глаз.

Я куталась в тёплый шарф ярко — оранжевого цвета и неспешно шла через парк.

Мыслей было слишком много, но я никак не могла их упорядочить.

Похороны Маши прошли тихо. Муж Маши не пришёл, что очень меня удивило. Были её ученики из школы верховой езды. Её тренер и друзья с учёбы. А мужа не было. Странно это.

Алина, подруга Маши, лежала в больнице. Ей требовалась операция на позвоночнике, папа оплатил всю сумму.

Я с мамой, старались поддержать отца, но сложно было это сделать. Потому что, кроме того дня, он запер все эмоции в себе. Мой папа из весёлого и жизнерадостного, стал печальным и задумчивым. Вместо каштановой шевелюры, теперь его украшала седина. Он постарел лет на десять, так подкосило его горе.

Папа хотел нанять мне охранника, он очень боялся, что со мной может что-нибудь случится, как с Машей. Я согласилась только на трэкер. Теперь мою руку украшала браслет со сложной застежкой с GPS — трэкером.