Должен признать, что первоначально я и вовсе забыл о таком феномене, как ген Старшей крови. Но сейчас, когда случай напомнил мне о его существовании, мне пришлось изрядно покопаться в собственной памяти, чтобы вычленить все, что я о нем знаю. К сожалению, как оказалось, помню я не так уж и много. Только то, что это генетический материал, который дарует носителю огромный магический потенциал, и что выведен он был эльфами в ходе жесточайшей селекции. Но меня магический потенциал мало интересовал, все же я и сам не обделен силой и всегда могу ее нарастить еще больше.

Интересен же мне был совсем другой факт, который гласил, что ген наделяет носителя властью над пространством и временем и способностью преодолевать барьеры между мирами. Не считая последнего пункта, все звучало довольно сказочно. Все же открывать барьеры между мирами мог и я, но это ведь не делало меня носителем гена Старшей крови. Хотя, утверждать не брался. Черт его знает, что намудрили эти ушастые.

Способность управлять пространством и временем звучала до боли заманчиво. Настолько, что мне приходилось изрядно сдерживаться и контролировать себя. Не хватало еще захлебнуться слюной от желания обладать таким лакомым кусочком.

Первым делом успокоившись, я повторно начал разбираться в информации, которую получил из записей чародейки и от самой Агнесс лично. Только в этот раз я целенаправленно выискивал все, что могло хоть немного сойти за Старшую кровь. Конечно, каких-либо надежд я не возлагал, и, как оказалось, не зря. Исследования Агнесс закономерно не дали никаких результатов, что неудивительно. Чародейка не знала, что нужно искать, и ошибочно считала, что данный ген можно встретить и у простых эльфов, которых она вылавливала и препарировала. Глупо и неэффективно.

Но беда в том, что я тоже не знал, где и что искать. Единственный известный мне носитель гена Старшей крови еще не родился. И чтобы его, а если точнее, то ее, исследовать, нужно прождать, по меньшей мере, сотню лет, если не больше. Боюсь, что к тому моменту мой интерес, как и ценность сведений, может заметно уменьшиться.

Поэтому оставался только один логичный вариант заполучить в свои руки носителя необходимого мне гена.

С этими мыслями в моей руке оказался уже практически забытый мною глиняный кувшин. Его шероховатая поверхность обдала руку приятной прохладой. Другой же рукой я потянулся к пробке с печатью, которой был закрыт сосуд. Ухватившись за пробку, я резко ее выдернул, выпуская наружу светящуюся красную дымку, из которой медленно сформировался неправильной формы шар. Вскоре он вовсе преобразовался в карикатурную безносую голову. Джин был вновь выпущен.

Он молча парил над полом, ожидая от меня указаний. Мое первое желание фактически превратило его в безвольную куклу. Существо терпеливо дожидалось новой порции опытов. Но в этот раз ему повезло.

— Второе желание, джин, — криво улыбнувшись, обрадовал я гения стихии.

Первое время ничего не происходило, пока внезапно дымка, из которой был сформирован джин, не начала пульсировать.

— Слушаю, — пророкотал он, явно довольный тем, что первое желание наконец-то закончилось.

— Хочу, чтобы здесь и сейчас, — торжественно и практически театрально начал я, закрыв глаза и возведя руки вверх, — появился носитель гена Старшей крови!

Простояв, как дурак, в таком положении какое-то время и не дождавшись реакции от джина, я открыл глаза. Ничего не произошло. Не было ни грома, ни молний. Джин все так же безучастно парил над полом, словно бы и не слышал моего желание.

— Сломался что ли? — наклонив голову и потирая подбородок, задумчиво проговорил я.

Собираясь уже повторить свое желание, но уже в иной форме, я был вынужден резко прерваться. Резкая красная вспышка, последовавшая от джина, на какое-то время меня ослепила. Я было, грешным делом, подумал, что тварь взбесилась и решила меня атаковать. Будучи все еще ослепленным, я начал накладывать на себя одну защиту за другой, но атаки так и не последовало. Но я не спешил расслабляться.

Так я и простоял в настороженном состоянии до тех пор, пока ко мне не начало возвращаться зрение. Постепенно я стал видеть очертания предметов, а перед глазами перестали мельтешить круги и блики. Когда же зрение вернулось полностью, я внимательно осмотрелся, пытаясь понять, что произошло.

Но, сколько бы я не осматривался, в переоборудованной лаборатории ничего не изменилось… за исключением одной детали. Прямо на полу у моих ног лежало полуобнаженное женское тело, в котором еле теплилась жизнь, стремительно угасавшая.

— … — грязно выругался я.

***

Аварис.

Склонившись над столом, я фиксировал результаты очередного провального эксперимента. Но, как говорится, отрицательный результат тоже результат. Необходимо было в подробностях его описать, чтобы в дальнейшем, когда у меня будет больше навыков или когда появятся новые идеи, вернуться к нему.

Закончив марать бумагу, я устало откинулся на стуле и прикрыл глаза.