— К сожалению, по делу, не до или сейчас.

Она разочарованно поджала губы.

— Чем могу быть полезна? — оперлась она задницей о стол, чуть выпятив небольшую, но как доложил Федька очень упругую грудь.

— Я с очень деликатным вопросом. Дело в том, что в грядущей битве… даже не знаю, как мягче сказать. В общем, я хочу, чтобы ваши люди выступили живым щитом.

— Снова…

— В тот раз это был ваш выбор, — не стал я вступать в полемику. — В этот раз я играю открыто.

Мы оба понимали, что это торги, и она ждала ставку с моей стороны.

— Большие потери крайне нежелательны, — доверительным тоном сообщил я. — Быстро пополнить ряды я не смогу, а брать всякий сброд себе дороже. А мне нельзя терять боеспособность. Потому что род Обата ведь не единственный наш общий враг, — я лукаво улыбнулся.

Глаза девушки блеснули.

— Не совсем вас поняла, многие покинули японию уехав в Китай, Россию или Корею.

Всё она поняла. Играется.

— Скажем, заиметь формальный повод для конфликта с родом Сато не так уж и трудно.

— Они сейчас обитают в столице, — заметила собеседница.

— Детали не важны, — отмахнулся я.

— Я вас услышала, господин Ен. И если дело обстоит так, то, просто нет иного выбора, как помочь вам всеми силами.

— Я рад, что мы друг друга поняли.

Конечно, я как всегда слегка приукрасил реальность. Я не собирался помогать Таро или Сакураем истреблять род Сато, ведь Аоки моя будущая жена. Но все же не соврал, говоря, что найти повод для конфликта легко. Это и правда, раз плюнуть. Обещаний никаких не дал. Более того, конфликт может случится, если отец моей потенциальной супруги заартачится, придется её просто выкрасть. А если и нет, формально для картинки изобразить что-то по договоренности раз плюнуть.

То есть обозначить выполнение намёка, что я дал, проще простого. А взамен имперцы костьми лягут, чтобы сохранить моих людей. Идеально.

Место для грядущего сражения выбирал с особой тщательностью.

Два дня шагачи шли через лес, чтобы тайно занять позиции. Вечером третьего дня мы, наконец, начали операцию.

Целый заброшенный городок был в нашем распоряжении. Построенный когда-то для корейских, японских и китайским эмигрантов он со временем из палаточно-землянкового превратился в барачный, а затем и в полноценный рабочий городок со своей школой, детским садом, магазинчиками, больницей, небольшим озерцом и малой речкой.

В двухтысячные потребность в нем отпала и постепенно он опустел, выполняя роль места отдыха компаний пьяных студентов и лишь изредка фигурируя в новостях как место пропажи очередного любителя заброшек.

Впрочем, пропадали они не просто так. Мы нашли следы обитания людей. Это было плохо, неизвестные могли все сорвать своим появлением, потому всю ночь мы их караулили. С ночником их крадущиеся сигнатуры было легко определить.

Два неодаренных старых азиата перепутали нас со следственной группой, и когда мы их разделили, они тут же стали рассказывать одну и ту же историю, как напарник дескать заставил его убивать, и вообще они не при чем. Таких уродов решено было не убивать, а отдать под следствие. Определили их в камеру, полицейский участок тут тоже имелся.

Мы заучили наизусть каждый кустик в городе. Никаких неожиданностей быть не должно. Близился вечер. Пора было начинать.

Ржевский знал зачем Колотушкин попросил его зайти. Именно попросил, приказывать он право не имел да и не рискнул бы. Начальник службы внешней разведки был равен с ним в полномочиях. Они пересекались лишь изредка, когда внутренний враг был под управлением внешним и наоборот.

Если Колотушкин был орлом, то решкой выступал Василий Рогов — начальник министерства внутренних дел. Врагов внутри государства ловил он. А Ржевский был, скорее ребром этой монеты, являясь её часть, но будучи как бы сбоку.

— Заходи, садись, — обрадовался его приходу Колотушкин. Как всегда изрядно набравший, как только кончились теплые деньки. Удивительно, но к лету он снова станет поджарым, а за зиму, опять превратится в эдакого сытого кабанчика. — Чай, кофе?

— Чай.

Сам Тихомир Святославович пил кофе и судя по запаху с характерной после тяжелого рабочего дня добавкой.

— Слушай, Олег, — доверительно начал он, когда Ржевский сделал первый глоток чая. — Я не лез, хотя выглядело всё это очень подозрительно. Ты никогда не вмешивался в подобные дела, и тут фактически прикрываешь операцию японцев по выпилу Обата. Это моя юрисдикция, если ты забыл. Но ты не мог забыть. Я и так и сяк ситуацию вертел, но понял, лишь, что что-то не понял. Никогда мы с тобой не конфликтовали. Особо…

Ржевский усмехнулся, вспомнив все разы и тот, когда пьяный маленький Рогов их обоих раскидал по разным концам зала, а то схватившие друг друга за грудки мужики разнесли бы здание лишь одним выбросом энергии.

Следователь молчал, подбирая слова. Вроде складно всё в голове составил, пока сюда шел, а как до дела дошло, кажется, что ерунда.

— Такая ситуация выходит Тихомир… Есть человек лояльный… — тут он замялся сразу по двум причинам. Чуть не ляпнул «несмотря на всё то, что мы ему сделали» и «нам». Первое бы сузило список кандидатов и вычислить его стало лишь вопросом одного свободного вечера, а второе не было правдой, потому что, как показалось Олегу, Арс не лоялен вообще никому кроме себя. Просто делает все по правилам, дабы ни у кого не возникло вопросов. По крайней мере из немногочисленных телефонных разговоров выходило так, что несмотря на его полупозицию «гостя дома», он все же ведет себя, как бережливый хозяин. — Лояльный нашим гражданам и ситуативный союзник лично мне. Исполнитель одной задачи моего ведомства. Вот он и ставит своего человека во главу клана Обата. А дальше уже твоя сфера, думай, как это можно использовать. Простор, как ты понимаешь, очень широкий.