Если сумеет удержаться на троне, то он его заслуживает по праву сильного. Ну а если нет, то что это за император такой, если его так легко подвинуть?

Нет уж. Я своё слово сдержу — выпущу Меркулова, как договаривались. Императору я и так помог, сначала изгнав из него демона, а потом устроив грозу в столице. Дальше пусть сам разбирается.

В поле моего зрения оказалась легковая машина, мчавшаяся по гравию к особняку. Саша так быстро сумел добраться из столицы? Или он был на своих землях, поэтому и решил заехать?

Автомобиль так резко затормозил, что из-под колёс аж гравий полетел, и из салона выскочил граф Новиков. Через минуту он уже был в столовой и стоял напротив меня. Я развернулся лицом к комнате и нахмурился.

Левина и Никулина не было, да и Миша куда-то запропастился. И только спустя пару мгновений я понял, куда они делись.

Именно в этот момент в проходе появилась спина Никулина, а следом за ней тяжёлый кожный диван. Левин помогал нести его сзади, а Миша пытался найти, за что ухватиться.

Когда диван был поставлен на пол и на него уселись мои соратники, я соскочил с подоконника и встал посреди столовой.

— Ну что, друзья хорошие, — сказал я. — Ситуация сложилась вот какая: я узнал, что Борис, Ксения, Алёна и Мария находятся в Каньоне. Поскольку Каньон в Барабаше закрыт, а к туземцам не пробраться, полагаю, что речь об Американском Каньоне.

Андрей Левин нахмурился и покачал головой, а Денис Никулин изумлённо выдохнул.

— Скорее всего, там может быть очередная ловушка, но я не знаю, какая, — продолжил я. — Мне нужны сведения об этом Каньоне. Всё, что вы видели или слышали.

— Плохо дело, — сказал Никулин. — Американский Каньон не похож на наш. Там ресурсы добываются только недалеко от входа. Дальше — неизвестность.

Я нахмурился. Когда я пробегал насквозь наш Каньон, мне довелось выйти через разлом на стороне Американского Каньона. И что-то я не припомню, чтобы он чем-то отличался.

— Ну смотри, — начал Никулин, заметив моё недоверие. — Сеть Каньонов соединена общими тоннелями, но те тоннели постоянно меняют место. Рубежный камень ты уже пробовал на крепость, так что сам знаешь, что его не так просто передвинуть.

Я кивнул и покосился на Вольта. Между прочим, я тогда пытался его мохнатую задницу спасти. А этот хитрец практически добровольно сдался демонам, чтобы меня подманить.

— В общем, у американцев есть только предбанник, в который и мы при желании можем выйти, — продолжил Никулин. — А вот дальше — что-то вроде второго уровня. И туда никто не суется.

— Что так? — поинтересовался я. Странно это — у американских рубежников под носом неизведанный Каньон, а они по предбаннику топчутся.

— Так оттуда не возвращаются, — тихо проговорил Никулин. — То есть парочка вернулась, но они были не в себе. Не одержимые, но абсолютно безумные.

— Где эти бедолаги? С ними можно как-то поговорить? — спросил я, задумавшись. Та же Надя несмотря на проблемы с рассудком смогла сказать важные вещи.

— Да это было давно уже, лет двадцать назад, с тех пор они окончательно с катушек слетели, — сказал Никулин. — А после них уже никто не возвращался.

— Жаль, это могло бы пригодиться, — пробормотал я, продолжая размышлять. — А может есть записи допроса или что-то вроде того?

— Понятия не имею, — пожал плечами Никулин. — Это надо у инквизиции узнавать — они же изучали вернувшихся.

Не откладывая в долгий ящик, я набрал номер Крылова.

— Да, Юра? — ответил он почти мгновенно. — Ты по поводу допроса Демида Власова?

— Нет, мне нужны записи допроса рубежников, вернувшихся из Американского Каньона, — сказал я. — Если они существуют, конечно.

— Сейчас гляну, должны быть, — Крылов застучал по клавишам компьютера. — Есть, переслал тебе на почту.

— Вижу, спасибо, — я завершил звонок и кликнул по иконке с письмом.

Смотреть видео на маленьком экране браслета было неудобно, но перемещаться за ноутбуком было лень. Я прибавил звук, чтобы все в комнате могли услышать запись, и всмотрелся в изображение.

Двадцать лет назад здесь техника была похуже, так что на экране мелькали серые пятна и белые полосы. Сидящего на стуле мужчину было почти не разглядеть из-за фонового шума. Зато его голос звучал очень отчетливо.

— Мрак и тлен, холод и смерть, — бормотал он. — Тени живые, тени живые. Живые! Кричат! Я не виноват! Я не виноват! Я не виноват.