Печать пожирателя 5
<p> Лето — это клубы ночь на пролёт</p> <p> Лето — это жаль, что только раз в год</p> <p> Лето — это никуда не пора</p> <p> Лето жара, жара, жара...</p> <p> Ага, в основном только клубы, танцы, и никуда не пора... Может, остальная молодёжь и развлекается во время каникул, а у меня жара только в районе пятой точки!</p> <p> Баку, в котором какая-то тварь начала терроризировать местных жителей - и практика на границе с Урочищем, где собрался самый скользкий серпентарий из беспринципных дворянских отпрысков.</p> <p> М-да, чувствую, меня ждёт весёлое завершение каникул...</p>
Глава 1
Тихое место
— Как же меня задобали эти подземелья… — пробормотал я, пригибаясь на особо низком участке тоннеля.
Идущий впереди Синицын что-то невыразительно буркнул, а затем добавил:
— Недолго осталось.
— Ага…
Под ногами чавкала глинистая почва, за шиворот то и дело сыпались влажные комья земли, отовсюду торчали корни.
Тайный лаз в закрытую клинику… Ну да, ну да, кто бы сомневался… Во время нашего разговора с Синицыным я пытался понять, как он умудрился пробраться в «Тихое место» после всего, что с ним случилось — и оказалось, что всё предельно просто.
Хотя как — просто?
Прокопать почти полтора километра подземного пути, пусть и с помощью магии — задача не из простых. Укрепить и защитить его от магического поиска, потратить массу сил, денег и энергии на ещё более крутую защиту уже на выходе в клинику — тоже не самое лёгкое действие…
А сколько магии (и опять же — денег) Синицыну приходилось тратить на дальнейшее сокрытие всего этого, на протяжении почти восьми месяцев — и представить страшно.
Скрытый лаз начинался в выкупленном Синицыным доме на окраине села Татинец, расположенном на берегу Волги, и заканчивался где-то под главным корпусом «Тихого места».
— Пришли, — выдохнул мой спутник, и приложил руку к бетонной плите, перегородившей наш путь.
Из-за его плеча я увидел, как сложная система заклинаний упорядочилась, а затем… Бетон просто растворился, открывая проход в тёмное помещение.
— Артефактное разложение? — шепнул я, выбираясь следом за Синицыным.
— Именно.
— И как часто вы его подпитываете?
— Раз в неделю.
Мы оказались в небольшой комнате, заставленной коробками с разными запчастями.
— Что это за склад?
— Склад и есть, — тихо ответил Синицын, — Здесь хранят запчасти к барокамерам и устройствам управления ими… Идёмте, молодой человек. Времени у нас не так много…
Я машинально посмотрел на часы, отображающиеся в линзах. Два часа ночи… В восемь мне надо уже быть у Геллерштейна младшего, и я искренне надеялся, что после этой ночной вылазки продолжу усиление своей искры.
Главное — чтобы никто не заметил нашего проникновения…
Ну и… Чтобы проклятье удалось вытравить.
Дверь склада спокойно открывалась изнутри, так что мы выскользнули в подвальный коридор, скрытые мощным артефактом морока, и вскоре проникли в зал с барокамерами — его двери и вовсе не запирались.
А зачем, если подвал блокировался на ночь целиком?
Сейчас тут было темно — хоть глаз выколи! — и очень тихо. Каждый наш шаг разносился по залу и затухал где-то в темноте…
— Сколько времени займёт процедура? — уточнил я, подходя к барокамере.
— Немного… Чтобы вытравить проклятье из вас, думаю, минуты три-четыре… Только сначала просканируем вас…
Синицын отыскал на ближайшем шкафу устройство с небольшим экраном на ручке,, которым меня уже обследовал Геллерштейн, прицепил к нему какой-то кристалл, который достал из кармана, и запустил сканер.
— Так, не двигайтесь… Постарайтесь сохранять энергетику в спокойствии… М-м-м…
Устройство запиликало, на экране появились какие-то символы. Синицын нахмурился.
— Это какая-то чушь… Я вижу, что в вас есть компоненты проклятья, но… Это не моё заклинание!
— Не ваше?! — удивился я, — Кажется, я чего-то не понимаю.
— Я тоже…
— Оно могло мутировать самостоятельно? — мне на ум тут же пришёл Мунин, который, по сути, и был таким мутировавшим проклятьем.
— Нонсенс! Это невозможно!
— Да как сказать, как сказать…
— Что вы имеете в виду?
— Да это сейчас неважно! Вы сможете что-то сделать? Если нет — дайте мне этот чёртов каскад заклинаний, которым вы заразили артефакт, и я справлюсь сам!
— Не думаю, что у вас получился, господин Апостолов.
Мне ответил не Синицын — а голос, раздавшийся со стороны входа.
Кляня себя за то, что даже банальное сигнальное заклинание не оставил у дверей, я резко обернулся.
— Дмитрий Соломонович?
Сын Геллерштейна, небрежно поигрывая повисшим над его ладонью шаром заражённой фиолетовой энергии, сделал пару шагов вперёд.
— Не ожидали меня тут встретить?
— Признаюсь — да, — коротко кивнул я, — Рассчитывал провернуть всё по тихому, и слинять, чтобы вернуться к вам на процедуры утром.
— Строите из себя ловкача?
— Не без этого.
Бессмысленный диалог был мне только на руку. Мозг лихорадочно соображал, как выкрутиться из сложившейся ситуации.
И по всему выходило, что мирно отсюда мне уйти не удастся.
— Кстати, Апостолов, — растягивая слова, надменно (и куда только девалась вся учтивость?) произнёс младший Шеллерштейн, — Спасибо, что привели сюда Андрея Фёдоровича. Признаться, в какой-то момент я думал, что он действительно умер… Но вы, как я вижу, обладаете двумя поразительными талантами: раскапывать то, чего раскапывать не стоило — и убеждать людей.