Тапаев метнул в меня каменные копья. Три штуки, размером с руку взрослого мужика. Острые, с переливающимися рунами усиления. Хорошая работа, вот только…

Эфир внутри меня отозвался мгновенно. Серебристая пелена окутала тело, впитывая чужую магию. Копья замедлились, словно погружаясь в густой кисель, а затем рассыпались мелкой крошкой.

Он взревел и ударил ногой в пол. Земля задрожала, а затем вздыбилась под моими ногами, нашпигованная острыми каменными шипами. Выпустил ещё эфира, и земля вокруг меня просто… перестала подчиняться ему.

Кристи вцепилась в меня, как утопающий в соломинку. Её обнаженная кожа прижималась к моей спине, а грудь, едва прикрытая остатками бюстгальтера, вдавливалась с такой силой, словно хотела спрятаться под моей кожей. Она дрожала — не просто от страха, а от настоящего животного ужаса.

— Что за… — выдохнул Ротоковский, его зелёные глаза расширились от удивления.

Тапаев отступил на шаг, и на его каменном лице мелькнула тень сомнения. Он быстро справился с собой, но я заметил — он растерян.

— Я не бил в полную силу, — прохрипел Тапаев, сжимая кулаки. — Думал, что в этой помойной яме даже так хватит.

— Разумеется, — кивнул я с вежливой улыбкой. — Сложно вам, наверное, сдерживаться. Такая… мощь.

— В Терре-13 одни слабаки, — презрительно выплюнул коротышка, его кулаки покрылись каменной броней. — Солнцевы, Лучистовы, Световы — жалкие подобия настоящих магов. У вас тут даже негативы хозяйничают! Позор!

Ротоковский молчал, изучая меня, как хищник изучает странную, потенциально опасную добычу. Его узкое лицо исказилось — губы сжались, ноздри раздулись, глаза сузились до щелочек. Чем дольше он смотрел, тем больше менялось его лицо. Наконец, его губы растянулись в оскале, обнажая острые зубы.

— Тебя будет приятно убить, — процедил он. — А потом я из неё, — он кивнул на Кристи, которая вжалась в меня ещё сильнее, — сделаю сначала свою шлюшку, а когда она мне надоест — передам остальным.

— Я просто в восторге от перспектив, — усмехнулся, чувствуя, как Кристи трясёт всё сильнее. Её ногти впились мне в спину так, что я почувствовал, как они прорвали ткань рубашки и оставили следы на коже. — Но сначала — отдохните с дороги. Освежитесь.

— Боишься? — Ротоковский наклонил голову набок, как любопытная змея.

— Экономлю силы, — пожал плечами, усмехаясь. — Битва родов не за горами. А мне интересно, что вы умеете, кроме унижения полуголых девушек.

— Увидишь, — оскал Ротоковского стал ещё шире.

— Было приятно познакомиться, — выдавил я самую фальшивую улыбку, на которую был способен. — Господа пока могут заселиться в гостиницу. Уверен, что проблем от вас до битвы родов не будет.

Ротоковский кивнул Тапаеву, и они вместе, двигаясь с идеальной синхронностью, покинули зал. Их шаги гулко отдавались в тишине, напоминая бой барабанов. Когда звук наконец стих, я почувствовал, как напряжение в комнате немного ослабло.

Когда их шаги затихли, Кристи словно обмякла. Её пальцы разжались, руки безвольно упали, и девушка рухнула на пол, будто марионетка, у которой обрезали нити. Она упала на ягодицы, сжавшись в комок, обхватив руками грудь так, что она едва не выскочила из разорванного лифчика.

И заплакала. Не громко и истерично, а тихо, сдавленно, с мучительными всхлипами. Слёзы текли по её лицу, оставляя грязные дорожки на испачканной пылью коже. Дрожь прошла через всё её тело, словно электрический ток.

Часть меня дёрнулась — захотелось помочь, успокоить. Но прежде чем заниматься ею, нужно было решить другую проблему.

Подошёл к Карлу. Он стоял, хлопая глазами, как выброшенная на берег рыба. Его лицо побледнело настолько, что веснушки на носу казались брызгами грязи.

— Я… я… — пытался он что-то выдавить из себя. — Просто…

Мой удар пришёлся точно в челюсть. Его голова мотнулась, как у тряпичной куклы. Второй удар — в другую сторону. Третий — снова в челюсть. Бил, пока его мордашка не раздулась, как у хомяка, запасшегося едой на зиму.

— Ты позор, — выдавил, сдерживая желание сломать ему что-нибудь посерьёзнее. — Твою сестру тут чуть не отымели на твоих глазах.

— А что я мог сделать?! — взвизгнул Карл, его распухшие губы едва шевелились. — Что?! Скажи! Тапаев держал меня! Дёрнись — и мне конец! И всему роду Световых конец! Я думал о роде! О том, что будет дальше! А она… Дура! Сама полезла в драку и переоценила свои силы!

— Слышала? — повернулся к Кристи, которая продолжала плакать, сжавшись в комок. — Тут твой сыкливый братишка прав. Если бы меня тут не было, тебя бы уже несколько раз пустили по кругу. А может быть, и Карл присоединился бы к развлечению после уговоров.