Другой момент клоуны.

У братьев Ержана и Мансура Байболотовых были все причины опасаться правоохранителей. При виде формы они первым же делом подумали про миграционную службу, — срок их пребывания в Российской Империи в безвизовом порядке уже давно истёк. Братья порядком напряглись и даже подумывали насчёт побега через забор. Что называется, огородами.

Пусть в гриме. Пусть в париках. Пусть в этих несуразных одутловатых костюмах и ботинках семидесятого размера. Пусть бросить альпаку и батут всё равно что от себя кусок отрезать… неважно! На другой чаше весов сейчас была депортация.

Однако полицейские почему-то даже не думали проверять у братьев документы. Пока клоуны продолжали веселить детей, они просто встали неподалёку и несли какую-то понятную лишь им одним вахту.

— Ну что, ментёныш? — скрестив руки на груди, ухмыльнулся Погоняло. — Вот мы с тобой и остались вдвоём. И никто тебя теперь не защитит.

— Мне не требуется защита.

— Смелый, да? — Антоша шагнул на Захара; Захар попятился. — А что же ты такой смелый в машине не был, а?

— Прекрати, — зашипел Гачин-Мучинский. — Сейчас мы должны действовать заодно. Не смей срывать операцию.

— А я и не собираюсь её срывать, — хохотнул Погоняло. — Я просто хочу тебя немного проучить, чтобы в следующий раз с уважаемыми людьми ты базарил уважительно.

— Я не понимаю! В каком именно месте я повёл себя по отношению к тебе как-то не так?!

Признаться честно, Антон тоже этого не понимал. Его нелюбовь к Захару существовала в области неосознанного и проистекала из… уязвимости, возможно? Так же как мышки не любят кошек, пчёлы ос, а жабы цапель, Антон по кличке Погоняло не любил полицейских.

— Что я тебе вообще сделал?!

— А я тебе ща объясню…

С тем Антон толкнул полицейского в грудь. Затем ещё раз. И ещё. Гачин-Мучинский пытался зажать кнопку на браслете, но всякий раз, когда тянулся к запястью, получал новый тычок. Да, изначально у Погоняла не было в планах причинять Захару боль, — избивать и уж тем более калечить, — однако тут кровь ударила в голову.

Антон закипал. Заводил сам себя, постепенно теряя контроль. Он толкал Захара всё сильнее и сильнее, сильнее и сильнее, и тут…

Раздался звук. Этот звук нереально трудно транскрибировать, но очень просто описать: как будто кто-то начал на скорость жмякать резиновую уточку для ванны. Именно таким потешным звуком альпаки сигнализировали сородичам о том, что они напуганы. Или тревожны. Или… собираются атаковать.

— Ы-ы-ый! — выдохнул Гачин-Мучинский и согнулся пополам.

Антон по кличке Погоняло сам того не сознавая затолкал полицейского прямо под удар. Не будь дурой, милая шерстяная зверушка уловила агрессивный настрой лысых приматов, что подбираются к ней сзади, — причём с совершенно непонятной целью. И как только одна из этих обезьян оказалась в зоне поражения, альпака тут же лягнулась.

С двух копыт и Захару прям по яйцам.

— Ы-ы-ый!

— Ой! — воскликнул Погоняло.

Контроль над собой тут же вернулся. Душераздирающая сцена пробудила в нём мужскую солидарность. Друг или враг, никто не заслуживает такого. И кажется, Погоняло сильно перегнул палку в этой своей слепой ненависти.

— Братишка, извини! — крикнул Антон и склонился к Гачину-Мучинскому. — Извини, пожалуйста, я не хотел! Правда!

— Пош-ш-шёл ты, — прошипел Захар.

— Клянусь, я не хотел! Ты как вообще?! Живой?!

— Живой, — ответил Захар.

А затем выпрямился в полный рост, сунул руку в штаны и достал защитную ракушку со следами от копыт.

— Когда вокруг бесчестье, — сказал он с чувством, — хороший полицейский должен быть готов ко всему, — а затем зашагал в сторону клоунов-казахов. — Эй, вы! Вы двое! Да-да! Проследуйте за мной в дом для выяснения личности!

— Погоди-погоди, — засеменил следом Погоняло. — А я?

— А ты останешься с детьми.

— Я?! Братиш, где я и где дети?! Что я с ними делать буду?!

— Не знаю, — грубо ответил Захар. — Разберёшься. Не моя проблема. Да-да, я вам двоим говорю! Ну-ка идите-ка за мной!

12:04

Кухня

— Да не переживайте вы так, — улыбнулся барон Ярышкин, налил стакан воды и вручил его госпоже Безобразовой.

— Спасибо.

— Даю вам девяносто девять процентов гарантии, что в вашем доме нет никаких злоумышленников, — Владимир Агафонович присел напротив Изольды Карловны за небольшой круглый столик. — Просто когда речь идёт о человеческой жизни, нельзя пренебрегать даже этим несчастным процентом. Сейчас мы всё осмотрим, всё проверим и уйдём. А вы продолжите себе спокойно праздновать.