Я к этому времени успел изучить эфирные потоки вокруг и понять, как их можно использовать в свою пользу.

Князь Морозов оказался крепким, несмотря на возраст, мужчиной. Он опирался на трость с золочёным набалдашником, однако это был лишь аксессуар — его походка была уверенной и твёрдой.

Взглянув на меня, он не произнёс ни слова. Не глядя скинул бархатный камзол в руки гвардейца и стал разминаться.

Денис, одетый так же ярко, как и вчера, и Дмитрий подписали бумаги и пожали друг другу руки. Всё, теперь пути назад нет. Согласно условиям тот, кто первым лишит своего противника сознания или вынудит сдаться, побеждает.

До начала поединка оставалось пять минут. Гвардейцы Морозова активировали специальный артефакт, который генерировал защитное поле и не позволял заклинаниям вырваться за пределы. Кретов, конечно, предварительно проверил артефакт на предмет возможных подлянок.

— Одна минута, господа! — объявил Радковский.

— Готов ответить за свою дерзость, бастард? — поинтересовался Савелий Петрович, с хрустом разминая пальцы.

Такое чувство, будто он готовится к кулачной драке, а не магическому поединку.

Было бы интересно смахнуться с ним в рукопашной, кстати. Судя по виду, мужчина явно знаком с единоборствами.

— Примерно тот же вопрос, ваше сиятельство, — с улыбкой ответил я. — Готовы ответить за свои оскорбления?

Морозов только фыркнул и принял боевую стойку.

— Пять секунд, господа! — выкрикнул Денис. — Четыре. Три. Две!

— Одна, — процедил я и атаковал первым.

Я не зря тренировался вчера. Создал боевое плетение за секунду.

Воздух взорвался ударной волной. Просто, но эффективно. Громыхнуло так, что заложило уши. Трава между мной и противником пригнулась к земле, словно от резкого порыва ветра.

Князь парировал мою атаку, отбросив волну вверх. Купол над нами сверкнул, и по нему пробежали искры.

Ответил Морозов сразу же. Эфирные потоки из его рук ринулись в землю. Я не видел их, но чувствовал — не зря практиковался в ощущении магии. Отпрыгнул в сторону, и шипы, которые вырвались из земли, не задели меня.

Морозов бросился вперёд, руки вспыхнули алым светом. Из его ладоней вырвались острые клинки и просвистели в сантиметре от моего лица. Время для меня замедлилось, и на миг я разглядел своё отражение в лезвиях.

Клинки были нематериальными и ранить мою плоть не смогли бы. Но такой удар грозил нанести серьёзные травмы эфирному телу.

Савелий Петрович был намерен драться по-настоящему. Что ж, я только за! Азарт схватки в груди вспыхнул с удвоенной силой.

Очередная ударная волна помогла разорвать дистанцию. Эфирный барьер преградил Морозову путь. А затем синие нити опутали его запястья.

Я рванул князя на себя. Он рухнул на колени, но тут же разорвал путы. Обрывки плетения рассеялись в воздухе.

Обмен атаками продолжился. Арсенал противника был гораздо богаче моего — однако я был сильнее, а мои щиты крепче. Чем дольше длилась схватка, тем больше сил терял Морозов.

Я перехватил свободный поток и направил его в противника. Он укрепил защиту перед собой. Эфирный кирпич, прилетевший в затылок, стал для него полной неожиданностью.

Князь рухнул лицом вперёд. Поднялся, шатаясь. Из разбитого носа потекла кровь, заливая аккуратно подстриженные усы.

— Сдавайтесь, — потребовал я.

Морозов с ненавистью взглянул на меня. Его глаза пылали, как два угля. Он взмахнул рукой — и ко мне рванул обжигающий эфирный вихрь.

Я перекатился через себя, едва избежав пламени. Вскочил. Отвёл очередную атаку в сторону и нанёс решающий удар.

Морозов упал и глаза его закатились.

Всё, конец.

— Поединок окончен! — раздался возглас Дениса.

— Ага, подтверждаю, — пробурчал Кретов.

Артефактный барьер отключили, и врач быстрым шагом направился к Морозову, который всё ещё лежал лицом в грязи и не шевелился.

Я присел на траву и с трудом сглотнул. Только сейчас понял, что схватка оказалась гораздо более изматывающей, чем я думал. Во рту пересохло, в ушах звенело.

Кретов подошёл и протянул мне флягу. Не спрашивая, что в ней, я сделал глоток, и горло обжёг крепкий алкоголь.

— В порядке? — усмехнулся Дмитрий.

— Угу. Явно лучше, чем его сиятельство, — я кивнул на Савелия Петровича, которого никак не могли привести в чувство.

Врач пощупал его пульс и полез в чемоданчик за какими-то средствами. Радковский в своём нелепом клоунском наряде стоял рядом, заламывая руки.