В самом деле, какие расстрелы? Двоих предшественников маркиза просто уволили с категорическим запретом появляться во дворце до конца дней. Каждый из них не успел и года проработать перед крахом, вполне сопоставимым со смертным приговором, после которого остается хотя бы память. А тут выгнали, как нашкодивших сопляков.

О назначении объявил как раз дю Шилле, тогда — личный духовник королевы-матери, с интересом разглядывая очередного бедолагу, с ужасом осознающего свои перспективы. В этом самом кабинете объявил.

С тех пор прошли годы, впал в немилость и по-тихому сбежал в герцогство Савойское тот самый вельможа, а де Шутт, никогда раньше дел с разведкой не имевший, умудрился не просто удержаться, но и приблизиться ко всесильному священнику. Но все равно при каждой встрече испытывал тот же безотчетный, для самого себя не объяснимый страх.

Изрядно забавлявший, кстати, господина премьер-министра.

Впрочем, и тот и другой исправно делали вид, что поддерживают ровные, можно сказать доверительные, отношения.

— Итак, маркиз, вам известно, что в настоящее время между Галлией и Кастилией установлен мир?

— Разумеется. Примерно раз в год происходит это небывалое событие, давно ставшее избитой шуткой при дворах европейских правителей. Нынешний мир чем-то отличается от предыдущих? — Как бы страшно ни было, но приходится шутить, пусть и столь топорно. Великий епископ не любит слишком серьезных собеседников.

Впрочем, сейчас, кажется, получилось неплохо. Во всяком случае, взгляд дю Шилле потеплел.

— Отличается. При чем настолько, что никакие военные действия в ближайшие два-три года стали невозможны. Поскольку уже через год инфанта Эболи Арагонская сочетается браком с молодым человеком Эдвардом Анри де Монтескай.

— Как?! Решение принято? Его величество женится на кастильской принцессе?

Вот это новость! Возможность такого союза обсуждалась придворными сплетниками давно, но общее отношение к его заключению всеми оценивалась крайне скептически — слишком различными были интересы Галлии и Кастилии, слишком часто и азартно солдаты двух стран убивали друг друга.

И вот, оказывается, решение принято. Это надо срочно осмыслить, определить собственное место в изменившимся политическом раскладе.

— Да. Буквально час назад его величество сообщил мне, что дал согласие на брак с юной Эболи. Окончательное решение, прошу заметить. В подтверждение своих слов он принял подарок от будущего тестя — какой-то остров в Новом Свете, на который я уже ищу нашего губернатора.

Захотелось крепко почесать затылок, но нельзя. Этикет, чтоб его! Осталось только глубоко вздохнуть.

— За этот год Кастилия восстановит свою потрепанную армию, сформирует новые терции. Боюсь, что нашим и зеландским полкам во Фландрии придется туго, монсеньор. А если кастильцы выступят в союзе с Островной империей?

Дю Шилле встал, подошел и, нависнув над сидящим собеседником, чуть прищурил правый глаз.

— Вы хотите лично попробовать отговорить короля?

Де Шутт невольно вжался в спинку кресла, даже не попытавшись встать, скрестил руки на груди, мол, ни-ни, не я, не здесь, и вообще меня тут не было. Хозяин кабинета сел и едва заметно улыбнулся, по-видимому удовлетворенный реакцией собеседника.

— Нет? Тогда продолжим разговор. Не все так плохо, маркиз. Поможем зеландцам, деньгами, разумеется, раз войска отправить нельзя. Те наберут наемников, стимулируют повстанцев во Фландрии, в общем, спокойной жизни кастильцам не видать. Но вот союз Кастилии с Империей, этого мы и в самом деле допустить не можем. Какой выход?

Все-таки в страхе есть своя прелесть — он заставляет быстрее думать. Ответ родился сразу, словно был припасен заранее:

— Остаются действия других лиц, к которым мы не имеем отношения хотя бы формально. Именно они должны поколебать, а лучше разрушить этот союз.

— Верно, но не совсем. — Дю Шилле кивнул. — Надо сделать так, чтобы островитяне сами вышли из этого союза. Сами. Чтобы нас не обвинили во враждебных интригах. С помощью Спасителя кое-что на этом пути нам уже удалось.

Ну наконец-то! Разговор свернул в знакомое русло, туда, где мы ориентируемся с закрытыми глазами. Можно успокоиться и даже постараться блеснуть.

— Вы имеете ввиду недавнюю операцию «Странника»? Да, молодой человек здорово разворошил придворный муравейник, заставив парламент и королевский двор сцепиться в борьбе за власть. Но этого совершенно недостаточно.