Чувствуя, что мне надо еще выпить, чтобы спуститься до ее уровня, я отобрал у нее бухло.

— Да? И почему же?

— Да вот поэтому! — триумфально выдала моя хаус-леди и развела ноги. — Трахаться она не собиралась, как же! А теперь наскакаться не может… «А-а! О-о! Рома, Рома, Рома, Рома…» Чем ты ей так мозги запудрил? Что она особенная, что твоя любимая? Как можно-то такой дурой быть!..

— Ну почему запудрил? И правда особенная, и правда любимая.

— Ага, ага, — закивал рядом один болванчик. — Как и все твои подруги! Слышала я, как ты их любишь!

— Ага, а в некоторых случаях еще и видела…

— Вот! — вырванная из моих рук бутылка с чувством ткнула в мою сторону. — Вот видишь, даже сейчас дурой меня сделать пытаешься! Но я на это не куплюсь! — распиналась пьяная красотка. — Я опытная, я умная…

И, наверное, очень скромная, да, Полин?

— … я не такая, как твоя девушка! Знаю цену всем этим твоим «люблю»! — и с вызовом уставилась на меня.

— Да неужели? — хмыкнул я.

— Неужели! — передразнила она. — Чего проще-то проверить!

И, отодвинув бутылку в сторону, резко приподняла футболку, обнажая сочное полушарие в тугой кружевной обертке.

— Что, все еще любишь? — ехидно прищурилась хозяйка этой сиськи.

— Люблю, — пожал я плечами, не понимая, почему она настолько пьянее меня, пили-то вроде одинаково.

— А если вот так? — эта проверяльщица резво оттянула кружево, оголяя грудь, и прямо мне навстречу выскочил напряженный острый сосок. — Так еще любишь?

На пару мгновений я завис, рассматривая выпавшую прелесть и попутно ища связь между ее сиськами и моими чувствами.

— Люблю, — вновь пожал я плечами. — Одно же другому не мешает.

— Вот как! — еще коварнее сузились глаза собеседницы. — А если вот так?..

Подхватив мою руку, она сама решительно шлепнула ее на свой голый холм, да еще и повозила, так что сосок начал дразняще царапать мне ладонь. Все-таки обожаю говорить по-взрослому!

— Теперь-то, наверное, не до любви, да? — довольно приговаривала красотка, водя моей рукой по своей сиське, которую я уже и сам с удовольствием мацал — Вон как завелся… Забыл уже про всю эту любовь, да?..

Эх, Полин, не надо путать любовь и сиську — мне и то, и то нравится. Ты словно сравниваешь теплое с мягким… ммм… очень мягким…

— И что, — ее взгляд пылал тем жарче, чем больше я мял ее буфера, — вот в этот самый миг прям о ней и думаешь, да?..

Казалось, еще немного — и у нее из носа от перевозбуждения кровь пойдет, как в каком-нибудь этти аниме.

— Одно другому не мешает, — повторил я, видя, как ее заводит то, что я с ней не согласен.

— Вот ты как… — горячо выдохнула она. — А если так?..

И, резко подавшись ко мне, прильнула к моим губам.

Полина — сама! первая! — целовала меня. Да не просто целовала, а сосала — жарко, страстно, горячо, голодно, засовывая мне в рот язык так глубоко, что я не верил: это что, та самая, моя строгая ответственная управляющая, которая по утрам печет мне блинчики?.. И все это потому что — внимание! — я блудливый, легкомысленный и главное совершенно, сто процентов не подхожу ей как парень… Обожаю эту ее логику! Лишь бы она сама мозги об нее не сломала…

— Ну что? — тяжело дыша, Полина медленно отстранилась. — И сейчас думал о своей девушке?

Не дожидаясь ответа, ее поблескивающие глаза нетерпеливо скользнули по моему телу и замерли в районе паха. Вигвам в моих штанах, казалось, уже просто прорывал ткань. Наполовину оголенная грудь красотки поднималась все выше с каждым вдохом.

— Кстати, возвращаясь к сделке… — протянула она, словно какой-нибудь голодный демон-суккуб. — Я, конечно, никогда бы тебе не предложила такого, но… — ее губы хищно изогнулись, а следом горячо зашептали: — А если бы я сказала тебе, что я тебе дам, забыл бы про нее?

— Нет, — ответил я честно, — не забыл бы.

Но при этом не мог отказать себе в удовольствии продолжать мять голую сиську.

— Вот ты врун! — воскликнула на всю гостиную ее хозяйка. — Давай, член доставай!

— Что?..

— Член, говорю, доставай! Свое главное доказательство…

И без лишних прелюдий сама потянулась к моей ширинке, при этом голодно облизываясь. В этот самый момент, когда я, пьяный, ошарашенный, ошеломленный таким внезапным переходом от «ты не подходишь» до «доставай член», гадал, чем же все это закончится, глядя, как ее пальцы тянут мою молнию, а ее язык гуляет по ее губам — в этот самый момент в дверь позвонили.