Тридцать четыре, тридцать пять, тридцать семь, сорок, сорок восемь, пятьдесят шесть, семьдесят четыре…

С каждым разом душа доверчивого гверфа крошилась и распадалась. В воспоминаниях снова пронеслись жуткие картины из далёкого детства. Ожившие каменные статуи и громадный кристаллический волк, разрушивший дома двух его братьев, и едва не погубив их самих.

А затем — долгие и долгие дни, проведённые в приваленном подвале с несколькими книгами о приключениях героев тари. Кошачьи герои древности, ставшие отдушиной для загнанного в угол ребёнка.

… девяносто восемь.

Они застыли. Громадный гверф, побледневший, со встопорщившимися иглами шерсти на голове. С большими стеклянными глазами от множества разрушающих психику пустотных дебафов.

Дерево будет сыто… может, день. Может, два, не больше.

И стоило ли оно того?

— Уходи… — тихо прошептало дерево шелестом чёрно-лиловых листьев на ухо Балтору. — Если я возьму больше, синхронизация сменится сопряжением со стихией, затем единением. Это очень страшно. Даже для тебя, благородный гверф. Это хуже, чем просто смерть.

— Премногим знал, что ты не сможешь полностью меня убить. Сумеешь в срок оставить всё дурное, — ответил Балтор.

— Знал? — удивилось проклятое дерево.

На лице у гверфа расплылась лёгкая улыбка. Девяносто восемь процентов Лииндарк должен вылечить той странной новой стихией.

В руках у гверфа появился длинный изящный фиал с красноватой жидкостью.

С секунду поразмышляв, он шумно вынул корковую пробку, и бросил её на землю.

— Это… то, что я думаю, Балтор? — шокированно спросила сова. — Ты серьёзно хочешь сделать это?

— Сперва продать хотел, призн а ю, — зачем-то стал оправдываться гверф. — Деньги лишними не могут быть.

— Ты же понимаешь, что это не излечит её от пустоты, — заметил Ашер. — Уверен, что это хорошая идея?

— Постойте, о чём вы? — непонимающе спросила Антайна.

— Способ есть. Одна безумно штука редкая, — пояснил Балтор. — Вернёт тебе она обратно тари облик.

— Не смейте! — испугалась дерево. — Эта Антайна станет опасна для всех вас!

— Коль так ты говоришь, то ты и впрямь не стала одержимой, — сказал гверф. — Пустотный тари, что мы видели, никоим бы не стал так говорить, как ты. И душу съел мою, без сожаленья бы.

— Твои друзья правы, друг-гверф. И если Тайна снова станет тари, то сразу потеряет над собой контроль. Не могут тари с искрой жизни быть пустыми. Разумной эта Антайна осталась лишь потому, что стала брёвнышком. Так что прекрасную принцессу нельзя расколдовывать, храбрый гверф. Мне очень жаль. Но эта Антайна очень тебе благодарна. Я благодарна. Спасибо, что увидел во мне тари…

— Немногим нет! — грубо прервав речь дерева, резко покачал головой Балтор. — Мне ведом с пустотой под сердцем тари. Он не был от рожденья котом. Но стал им зелья после. Считай, что небольшой это обман.

Немногим, значит? — подумал Ашер и нахмурился. — Так гверф говорил, когда не был до конца уверен в своём ответе.

— Я… не знаю, — быстро сдалось дерево. — Тайночка давно простилась с жизнью. Делай, что знаешь. Сперва только давайте отмечу вам на карте ретрансляторы. Вдруг после ваших опытов эта Антайна будет слишком занята попытками вас убить, и не сможет передать информацию?

У всех троих мелькнуло оповещение об обновлении карты.

— А ведь ты бы и сам мог стать тари, — заметила Ули. — Ты же вроде так любишь всё кошачее.

— Такая мысль мне приходила тоже. Премногим да… Но нет. — с грустью ответил Балтор, выливая кровь древних под корни дерева.

…

Сперва ничего не произошло. Гверф обернулся к товарищам.

— Продать, значит… — задумался Ашер. — Если честно, мне моя не особо нужна. Я не собираюсь менять расу, и неснимаемых проклятий на мне нет. К тому же… боюсь, что мне всё равно выпадет змея.

Лут из Клинковой рощи, фиал ради которого всё тогда и затеивалось, зверянам был не особенно нужен. Кроме Даяши, конечно, но у неё как раз особая причина.

Улинрай, тем временем, открыла карту. Дерево могло в любой момент преобразиться в какую-нибудь химеру, и нужно было быть на чеку. Но очень хотелось знать, насколько плохи их дела.

Точек оказалось всего четыре, причём одна из них — Небесная башня короля, в которой сейчас был Лиин.

Дерево затрещало.

Ули сразу же свернула карту и мысленно подозвала один из артефактных ножей.

Но атаки не последовало. Лишь треск и странное покачивание кроны.

По телу пробежал озноб. Далее началось нечто из серии кошмаров. К счастью, кошмарных лишь с виду. Не каждый день видишь, как чёрное дерево превращается в обнажённую девушку с кошачьими ушками.