Она не сказала ни слова, и он просто молчал. Они оба кивнули мне, и я с трудом выдохнул весь воздух, что был в моих легких.

— Через сколько твое свидание? — произнес я.

— Андрей… если ты не в состоянии, то… — тихо начала Лиза, но я перебил ее:

— Все нормально. Живем пока обычной жизнью и занимаемся другими делами.

Девушка сжалась, обхватила колени обеими руками и посмотрела на Дениса, а потом на меня. Немного помявшись, она наконец ответила:

— Через два часа.

— Отлично, есть время отвлечься, чтобы не убить по дороге кого-нибудь.

На этих словах Лиза приземлилась на пол, явно думая, что мне нужна помощь, и она правда мне нужна. Я взял телефон и начал набирать номер отца, чтобы рассказать ему о случившемся и при необходимости подготовить охрану для поместья.

Ребята, решив последовать моему примеру, тоже набрали номера своих родных.

Мы разошлись по разным комнатам.

***

Лиза в черном шелковом платье и дорогими украшениями спустилась в подвал. На ней не было бюстгальтера, о чем говорили вставшие соски прямо под тканью, и Денис чуть ли слюной не изошелся, глядя на девушку. Естественно, его реакцию она не пропустила и, покраснев, прикрыла грудь, которую изучал Самойлов. Она что-то прошептала о том, что ей пора и приехать через пару часов, так как Лиза хочет все же посмотреть на выставку и при возможности внести свой вклад в фонд, поэтому мы просто кивнули, провожая ее взглядами до момента, пока она не исчезла на лестнице.

Сев в такси, девушка направилась в сторону галереи, где проходила выставка.

Перед самым входом ее ждал Пашинян, который, натянув улыбку донельзя, протянул руку, чтобы помочь девушке выйти.

Жадно пожирая и скользя по ее телу глазами, он приобнял Лизу за талию, но та, мило улыбнувшись, убрала его руку. Кажется, что юный дворянин рассчитывает на продолжение вечера у него в поместье, но у девушки совершенно другие планы.

Они блуждали по выставке, знакомясь и с другими немногочисленными людьми, что были готовы внести пожертвования. К сожалению, таких было совсем немного, но осознание, что они есть, делало внутреннее состояние Лизы спокойнее.

Антон не раз пытался прижаться к девушке и положить на нее руку или поцеловать, но она постоянно ловко уворачивалась. Лиза металась от картины к картине, вглядываясь не в просто нарисованную краской картинку, а в ее смысл. Тихо ахая, она подолгу не отводила взгляд от произведений искусства и, запивая свои мысли бокалом вина, что-то бубнила себе под нос.

— Тебе нравится? — произнес Пашинян достаточно тихо, чтобы не напугать девушку, которая буквально ушла куда-то в глубины своих мыслей.

— Да… Здесь слишком много того, о чем можно подумать… — она завороженно смотрела на картину. Картину, где на торговой площади было много людей, среди которых был обычный бродяга, что только что украл яблоко с прилавка фруктов. Рассерженный продавец, который его заметил. Чиновник, что будто смеялся через холст над несчастьем старика, указывая на него пальцем двум городовым, и маленькие дети, что вжимались в мужчину с яблоком. Естественно, Пашинян ввиду своей испорченности не видел здесь ничего, кроме грязного старика, что только совершил преступление, и удовлетворение от того, что его заметили. Но Лиза смотрела не так поверхностно, она смотрела внутрь. Девушка видела нищего и голодного мужчину, что сорвал яблоко ради выживания. Такое крошечное преступление, нацеленное на то, чтобы не умереть с голоду. Она видела и по-своему понимала, что это яблоко он не съест сам, а разделит с такими же несчастными детьми. И то, что его явно ждет наказание за это. Оно не будет милосердным, его ждет смерть, которую девушка видит по нарисованным глазам. От этого ее сердце начинает биться чаще в поисках хоть какой-то справедливости, но ее не будет. Не в нашем мире.

— С тобой все в порядке? — Антон касается ее обнаженного плеча рукой, и девушка моментально вздрагивает. Кожа покрывается мурашками, а саму Лизу пробирает холодок. Было ли это связано с недавним письмом или этой картиной, а может, и все вместе? Она отшатнулась в сторону и, внимательно вглядевшись в Антона, выдохнула:

— Да, все хорошо, просто задумалась.

— Кажется, эта картина зацепила тебя, что, если я ее куплю для тебя?

— Нет, не нужно…

— Ладно, — протянул мужчина и, взяв девушку за руку, повел ее дальше.

Они подошли к столу, где собирали деньги на благотворительность, и Лиза решила указать сумму пожертвования со своими контактами. Сумма была не маленькая, но Лизе она казалась смешной. Она указала двести тысяч рублей. Оставив немного денег себе. С учетом, как часто она делала эти пожертвования, девушка вложила целое состояние. Пашинян скривил лицо в натянутой улыбке и, чтобы показать себя с лучшей стороны, тоже решил вложить свои деньги. Денег у него было очень много. Он указал сумму в пятьсот тысяч рублей — достаточно, чтобы вызвать в Лизе смешанные чувства. Правда, по лицу она видела, как он был этим недоволен. Хоть Антон и мило улыбался, но это все была наигранная фальшь, и она это знала.

— Это очень мило, — робко произнесла девушка, устремляя свой взгляд на купон с его данными.

— Брось, это не деньги, — сказал Пашинян, но сам же дернулся от своих слов. — Но кому-то они могут спасти жизнь, ведь так?

— Да.

В голове Лизы было целое противостояние, которое сейчас разрасталось из-за поступка Пашиняна. Он не был хорошим и честным человеком, но то, что он сделал, пусть и наигранно, вызвало у нее уважение. Он может отказаться от своих слов, и она это легко проверит, когда огласят список пожертвований тех, кто действительно внес деньги. Говорят, что люди должны знать своих героев в лицо, поэтому среди больных Лиза была главной надеждой на жизнь. Антон тоже это знал, поэтому с тяжелым сердцем отпускал свои кровно заработанные деньги.