— А за своевременное посещение приёмов пищи будут? А то в этой дисциплине мне нет равных, — пошутил Владимир.

— Это вряд ли, — улыбнулся я. — Но в любом случае, это соревнование явно повысит посещаемость занятий и рвение к учёбе.

После перерыва мы отправились на занятие по алхимии. Возможно, из-за того, что моя семья владела магазином с алхимическими препаратами, алхимию я обожал. Ещё с детства, вертясь рядом с отцом, запоминал какие-то препараты и их действие, а потому и проблем в учёбе по этому предмету не было. В отличие от Владимира, который сдавал все зачёты по алхимии с большим и громким скрипом.

— Добро пожаловать на первое занятие по алхимии, третьекурсники, — поприветствовал нас Сергей Станиславович, наш преподаватель ещё с первого курса. Первые два курса он также был нашим деканом, так как являлся деканом общего факультета. Так что всех нас знал в лицо. — Ну как вам на третьем курсе?

— Было бы лучше, если бы учиться не приходилось, — тут же ответил Владимир в своей обычной манере. Благо Сергей Станиславович уже давно выучил нрав моего друга, а потому привык к его шуткам.

— Если бы да кабы, Маврин, выросли во рту грибы. А вы бы даже не знали, какой препарат от них принять, — парировал преподаватель.

— Какой? — тут же шёпотом спросил у меня друг, намереваясь ответить.

— Листья ежевики с цветками календулы, — вздохнув, ответил я.

— Владимир, если спрашиваете у Аверина, то делайте это тише, — усмехнулся Сергей Станиславович. — А не на весь алхимический кабинет. И раз уж вы не помните базовых вещей, начнём-ка занятие, пожалуй, с теста. Проверим, что вы запомнили с первых двух курсов.

Однокурсники тут же недовольно загудели, бросая сердитые взгляды на Владимира. Тот только руками развёл, мол, я-то что?

Сам тест показался мне ну уж слишком простым. Успел решить и свой вариант, и вариант Владимира. Затем Сергей Станиславович проверил их и выставил нам первые баллы в рейтинговой системе. Мне — самый высокий в классе, приятно.

— Сергей Станиславович, а у меня где ошибка? — не выдержал Владимир, получивший оценку ниже. — Всё должно быть правильно.

— Если ответишь устно правильно на эти же вопросы, поставлю наивысшую, — усмехнувшись, ответил преподаватель.

Бурча себе что-то под нос, друг уселся на место.

Остаток занятия мы в итоге потратили на краткое повторение материала прошлых лет. Даже обидно немного.

Я сидел и обдумывал план, как бы ещё попасть на занятия психологического и хирургического факультетов. Мои открытые способности надо развивать, а как это сделать — я пока не представлял.

Кстати, чужие мысли я так больше и не слышал. То ли вокруг не было сломленных людей, то ли для активации этой ветки лекарской магии нужны дополнительные условия. А какие — я не знал. И вспомнить не могу, и узнать негде. Даже библиотеки с профильной литературой строго делятся по факультетам. И попасть в чужую просто нереально.

Остаётся вариант аккуратно расспросить потом однокурсников с других факультетов. Хотя бы узнаю, как именно пользоваться силами. А уж по теории… Только самообучение через интернет.

В таких размышлениях я и просидел остаток алхимии, пока однокурсники мучительно вспоминали азы. В конце занятия Сергей Станиславович накинул мне ещё баллы в рейтинг, как он сказал, «за выдержку».

Наступил долгожданный Владимиром обед. Набрав себе полные подносы еды, мы уселись за столик, и друг тут же принялся делиться свежими новостями.

— Сегодня вечером ожидается большой приём в честь начала учёбы, — поедая куриный суп, рассказал Владимир. — Ты пойдёшь?

— Я домой хотел съездить, — напомнил я. — Надо решить кое-какие вопросы.

— Так у нас занятия в четыре заканчиваются, а приём в девять вечера, — удивлённо протянул друг. — Успеешь!

— Тогда постараюсь, — кивнул я. — А на сегодня только фехтование осталось?

— Ага, к счастью, — кивнул Владимир. — Голова уже пухнет от всех этих занятий, а ведь первый день только!

— Сегодня только алхимия и была, — усмехнулся я. — С чего там пухнуть?

— А как же гимн, который мы пели? — возмутился друг. — Текст Гаудеамус на латыни тоже вспоминать надо. И это ты у нас алхимический гений, а простым студентам трудно эти травки запоминать.

Мы закончили обедать, забежали в комнаты, чтобы переодеться в спортивную форму, и отправились на фехтование.

Фехтование было обязательным предметом с первого по шестой курс, и вёл его неизменно Родион Лукьянович. Эти занятия проводились и для мужской, и для женской части нашей академии. Разница была в том, что девушки посещали их по желанию. У них была альтернатива в виде занятий по актёрскому мастерству.